Яблоновский, Юзеф Александр
| Юзеф Александр Яблоновский Józef Aleksander Jabłonowski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1744 — 1755 | ||
| Предшественник: | Пётр Павел Сапега | |
| Преемник: | Станислав Понятовский | |
| ||
| 1755 — 1772 | ||
| Предшественник: | Ежи Радзивилл | |
| Преемник: | Юзеф Неселовский | |
| Рождение: | 4 февраля 1711 Тихомель, Волынское воеводство Речи Посполитой | |
| Смерть: | 1 марта 1777 (66 лет) Лейпциг, Саксония | |
| Род: | Яблоновские | |
| Отец: | Александр Ян Яблоновский | |
| Мать: | Теофила Сенявская | |
| Супруга: | 1) Тереза Каролина Радзивилл
2) Франциска Виктория Воронецкая | |
| Дети: | от первого брака: Теофила Стрежислава, Анна Доброгнева, Ядвига Тереза
от второго брака: Август Доброгост | |
Ему принадлежали буское, корсунское, звенигородское староства.
Биография
Представитель польского магнатского рода Яблоновских герба Прус III. Единственный сын хорунжего великого коронного Александра Яна Яблоновского (1670—1723) и Теофилы Сенявской (1677—1754).
Родился в имении Тихомель на Волыни. Получил хорошее домашнее образование. Завершил своё обучение в 1729—1731 годах, путешествуя за границей, во время которого посетил Францию, Германию, Нидерланды и Великобританию. В 1732 году после возвращения в Польшу Юзеф Александр Яблоновский был избран послом от Белзской земли на сейм. В 1733 года магнатская партия Чарторыйских отправила Ю. Яблоновского с секретной миссией ко французскому двору, затем избирался послом от Инфлянт на конвокационный и элекционный сеймы.
Во время вторично правления Станислава Лещинского (1733—1734) Юзеф Александр Яблоновский был одним из его горячих сторонников, был послом Речи Посполитой при дворе короля Франции Людовика XV.
Благодаря первого браку с дочерью канцлера великого литовского Кароля Станислава Радзивилла, Юзеф Александр Яблоновский получил возможность приобрести крупные имения и должности в Великом княжестве Литовском.
В 1744 году получил от германского императора Карла VII Виттельсбаха титул князя Священной Римской империи. В том же году получил должность стольника великого литовского. В 1746 году — посол на сейме от Плоцкого воеводства. В 1750 году был избран послом на сейм от Галицкой земли. В 1755—1772 годах занимал должность воеводы новогрудского. Не играл никакой роли в польской политике. 7 мая 1764 года воевода новогрудский Юзеф Александр Яблоновский подписался под манифестом, в котором признавал незаконным нахождение русских войск на территории Речи Посполитой.
В 1768 году в начале Барской конфедерации Юзеф Александр Яблоновский уехал в Саксонию, откуда помогал конфедератам деньгами. 9 мая 1771 года он официально объявил о своём присоединении к Барской конфедерации, но с оговоркой, что не будет вести никаких враждебных действий против Франции.
В 1772 году после Первого раздела Речи Посполитой ушел в отставку с должности воеводы новогрудского и сенатора.
Юзеф Александр Яблоновский владел 18 резиденциями, в том числе Подгорским дворцом около Стрыя, дворцом в Яблонове-Литовском под Лунной, замком Ляховцами на Волыни, замком в Завалове, дворцом в Буске и др. Восстановил Новогрудский замок.
Автор нескольких больших исторических трудов. При его поддержки и финансировании в Париже в 1772 году был издан первый атлас Речи Посполитой " Carte de Pologne … ". В 1774 году основал в Лейпциге научное общество Яблоновских, которое существовует и поныне. В XVIII веке издавались его труды по истории Польши, математике и экономике.
Семья и дети
Юзеф Александр Яблоновский был дважды женат. В 1740 году женился на княгине Терезе Каролине Радзивилл (1707—1765), вдове воеводы берестейского Казимира Леона Сапеги (1697—1738), дочери канцлера великого литовского Кароля Станислава Радзвилла (1669—1719) и Анны Катарины Сангушко (1676—1746). Дети:
- Теофила Стрежислава Яблоновская (1743—1816), жена с 1766 года кравчего великого литовского Юзефа Сапеги (1737—1792)
- Анна Доброгнева Яблоновская (1745—1782), жена с 1766 года каштеляна киевского и воеводы брацлавского Мацея Лянцкоронского (1723—1789)
- Ядвига Тереза Яблоновская
В 1766 году вторично женился на княгине Франциске Виктории Воронецкой (1742—1827). Дети:
Напишите отзыв о статье "Яблоновский, Юзеф Александр"
Литература
- Вялікае княства Літоўскае: Энцыклапедыя. У 3 т. / рэд. Г. П. Пашкоў і інш. Т. 2: Кадэцкі корпус — Яцкевіч. — Мінск: Беларуская Энцыклапедыя, 2005. — 788 с.: іл. ISBN 985-11-0378-0.
Отрывок, характеризующий Яблоновский, Юзеф Александр
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
