Виельгорский, Юзеф

Юзеф Виельгорский
Юзеф Виельгорский
Дата рождения	1759(1759)
Место рождения	Горохов
Дата смерти	1817(1817)
Место смерти	Русинов
Принадлежность	Речь Посполитая, Царство Польское Царство Польское
Звание	дивизионный генерал армии Варшавского герцогства (1811), военный министр Царства Польского (1815-1816)
Сражения/войны	Русско-польская война (1792) Польское восстание (инсуррекция) (1794),
Награды и премии

Граф Юзеф Виельгорский (1759, Горохов — 1817, Русинов) — военный и государственный деятель Речи Посполитой, Варшавского герцогства и Царства Польского. Военный министр и сенатор-воевода Царства Польского (1815—1816).

Биография

Представитель польского дворянского рода Виельгорских герба «Кердея». Третий сын кухмистра великого литовского Михаила Виельгорского (ок. 1730—1794) и Эльжбеты Огинской (1731—1771).

Первоначально служил в австрийской армии. В 1789 году вернулся на родину и перешёл на службу в польскую армию. В 1792 году участвовал в русско-польской войне на Волыни. После капитуляции польского короля и присоединения его к Тарговицкой конфедерации Юзеф Виельгорский вышел в отставку и эмигрировал в Вену.

В 1794 году в начале польского восстания под руководством Тадеуша Костюшко Юзеф Виельгорский вернулся на родину и в чине полковника поступил в повстанческую армию. Был отправлен в Париж, чтобы добиться от французского революционного правительства помощи для Польши. После поражения восстания Юзеф Виельгорский остался во Франции и пытался склонить Комитет общественного спасения сформировать польский корпус в составе французской революционной армии.

Позднее вместе с генералом Яном Генриком Домбровским участвовал в создании польских легионов в Италии. В 1797 году получил чин генерала французской армии. В 1797-1802 годах служил в польских легионах в Италии, где командовал 1-м легионом. Во время итальянской кампании был взят в плен австрийцами под Мантуей. В знак протеста против заключения мира с Австрией Юзеф Виельгорский подал в отставку и вернулся в Польшу.

В 1809 году Юзеф Виельгорский был организатором вооруженных сил в Кракове и Кельцах в связи с вторжением австрийской армии. С 8 августа 1809 года глава военного департамента Временного правительства обеих Галиций по военным нуждам. В 1810 году был назначен руководителем по снабжению продовольствием армии Варшавского герцогства. С 1811 года — заместитель военного министра, князя Юзефа Понятовского, и дивизионный генерал. Из-за болезни Юзеф Виельгорской во время русской кампании Наполеона Бонапарта с незначительными силами оставался в Варшаве.

В 1815-1816 годах — формальный военный министр и сенатор-воевода Царства Польского.

Кавалер орденов Белого Орла (1815), Virtuti Militari и Почётного легиона.

Литература

• H. P Kosk Generalicja polska t. 2 wytd.: Oficyna Wydawnicza «Ajaks» Pruszków 2001

Отрывок, характеризующий Виельгорский, Юзеф

– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.