Монтвилл, Юзеф

Юзеф Монтвилл
Józef Montwiłł
Юзеф Монтвилл, 1910
Имя при рождении:	Józef Montwiłł
Дата рождения:	18 марта 1850(1850-03-18)
Место рождения:	Митенишки близ Шеты Кедайнский район ныне Литва
Дата смерти:	20 февраля 1911(1911-02-20) (60 лет)
Место смерти:	Вильна
Автограф:

Ю́зеф Мо́нтвилл (польск. Józef Montwiłł, лит. Juozapas Montvila, в русских документах Иосиф Станиславович Монтвилл, 18 марта 1850, имение Митенишки неподалёку от Шеты, Литва — 20 февраля 1911, Вильна) — известный виленский банкир и предприниматель; общественный деятель, филантроп и меценат.

Биография

Окончил Санкт-Петербургский университет (1872). Заработал немалый капитал коммерческой деятельностью и работой директором Земельного банка в Вильне. Учредил свыше двадцати различного рода общественных организаций и культурных объединений, которым оказывал финансовую и иную поддержку. Часть их обосновалась в отреставрированном на его средства францисканском монастыре в Вильне на Трокской улице (ныне улица Траку). Оказывал поддержку детским приютам, богадельням, больницам.

В 1893 году в доме Юзефа Монтвилла были открыты бесплатные классы технического рисования и черчения. Некоторое время руководил ими художник И. П. Трутнев. В 1904 году на их основе образованы курсы рисования, получившие название рисовальных классов Юзефа Монтвилла. С 1897 года в этих классах преподавал художник Юзеф Балзукевич; в 1904—1905 годах здесь учился литовский скульптор Юозас Зикарас.

В 1896—1898 годах инициировал строительство пяти так называемых «колоний Монтвилла» (т. е. домовых товариществ) в различных районах города; три из них построены по проектам Августа Клейна.

Когда к столетию со дня рождения Адама Мицкевича возникла инициатива установить памятник поэту в Вильне, то пристенный памятник в костёле Святых Иоаннов (ввиду того, что установить памятник в открытом пространстве власти не разрешили) по проекту Тадеуша Стрыенского был исполнен на средства Юзефа Монтвилла (1898).

Основатель польского общества любителей искусства «Лютня» (1905) и театра «Лютня», для которого в 1910 году выстроил здание на Георгиевском проспекте в Вильне (в 1974-1984 в этом здании на проспекте Ленина действовал Драматический театр Литовской ССР; ныне на этом месте отчасти другое после перестроек и реконструкций здание, в котором располагался Академический театр драмы Литвы, в настоящее время Национальный драматический театр Литвы на проспекте Гядимино, Gedimino pr. 4).

Был депутатом III Государственной думы. Стал в ней главой группы Западных окраин.

Один из основателей польского Общества друзей науки в Вильне (1907). На его средства выстроен Городской зал в Паневежисе (1913). Был одним из дольщиков при постройке здания Польского театра в Вильне на Погулянке. После Второй мировой войны в этом здании на ул. Басанавичюса размещался Театр оперы и балета, а ныне — Русский драматический театр Литвы.

Похоронен на кладбище Росса (Расу) в Вильне. Надгробный памятник установлен в 1914. Скульптура, изображающая ангела с светильником в руках, работы скульптора Зыгмунта Отто (Zygmunt Otto), отлита в Варшаве.

В 1923 году, по другим сведениям в 1931, 1932 или в 1935 году в сквере францисканского монастыря у францисканского костёла Вознесения Св. Девы Марии при улице Траку в Вильне был открыт памятник Юзефу Монтвилле (скульптура Болеслава Балзукевича, 1911), сохранившийся по сей день. Имя Монтвилла носит Фонд польской культуры (польск. Fundacja Kultury Polskiej na Litwie im. Józefa Montwiłła), действующий в Вильнюсе.

Ссылки

• [dlib.rsl.ru/viewer/01004165846 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.]
• На Викискладе есть медиафайлы по теме Юзеф Монтвилл

Отрывок, характеризующий Монтвилл, Юзеф

«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.