Пулавский, Юзеф
| Юзеф Пулавский польск. Józef Pułaski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Юзеф Пулавский</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| Рождение: | 17 февраля 1704 | |
| Смерть: | 20 апреля 1769 (65 лет) Хотин | |
| Род: | Пулавские | |
| Отец: | Якуб Пулавский | |
| Мать: | Маргарита Заремба | |
| Супруга: | Марианна Зелинская | |
| Дети: | Казимир, Франциск Ксаверий, Антоний, Мацей, Виктория, Иоанна, Жозефа, Моника, Паулина и Маргарита | |
Юзеф Пулавский (польск. Józef Pułaski, 17 февраля 1704 — около 20 апреля 1769) — польский государственный и военный деятель, староста варецкий (1732), организатор и маршалок Барской конфедерации (1768). Отец Казимира, Антония и Франциска Ксаверия Пулавских.
Биография
Происходил из шляхетского рода Пулавских герба Слеповрон. Занимал посты в судах, управлял имениями магнатов и несколько раз избирался послом на сеймы. В 1724 году стал бургграфом нурским, затем стал одним из крупных адвокатов в коронном трибунале в Пётркуве. Затем связался с князьями Чарторыйскими, лидерами магнатской партии «Фамилии». В 1732 году выкупил варецкое староство. Затем приобрел староства свидницкое и мшонувское, королевские имения в Подольском и Русском воеводствах, а также город Пясечно с окрестными селами под Варшавой.
В 1733 году Юзеф Пулавский был избран послом от Черской земли на елекционный сейм, где признал избрание Станислава Лещинского на польский престол и присоединилсяч к Дзиковской конфедерации. В 1736 году признал королём Речи Посполитой Августа III. В 1744 году был избран послом на гродненский сейм, в 1748 году вновь избирается полсом на сейм «Boni Ordinis», где представлял интересы Чарторыйских. В 1750 и 1754 годах дважды избирася послом. В 1752 году Юзеф Пулавский был назначен писарем надворным коронным и писарем скарбовым. С 1754 года был тесно связан с великим гетманом коронным Яном Клеменсом Браницким.
В 1764 году Юзеф Пулавский признал Станислава Понятовского новым королём Речи Посполитой, но остался сторонником саксонского курфюрста. В 1767 году как представитель Подляшья подписал акт Радомской конфедерации.
Юзеф Пулавский выступал против действий российского посла князя Николая Васильевича Репнина. Из-за угрозы ареста Пулавский выехал из Варшавы в Подолию. 29 февраля 1768 года польские магнаты и шляхтичи, недовольные собрались в городе Бар на Подолии, где создали конфедерацию. Инициаторами создания Барской конфедерации выступили староста варецкий Юзеф Пулавский (его избрали маршалком), епископ краковский Каетан Солтык, епископ каменецкий Адам Станислав Красинский и подкоморий рожанский Михал Иероним Красинский.
Члены конфедерации выступили против постановления сейма о диссидентах и против «вечного» договора с Российской империей. Барские конфедераты объявили войну России и не подчинялись её ставленнику польскому королю Станиславу Августу Понятовскому. Конфедераты потребовали отказа от закона об уравнении в правах с католиками православной и протестантской шляхты, сохранения всех привилегий римско-католической церкви. Вскоре шляхетские конфедерации возникли в Малой и Великой Польше, а также в Великом княжестве Литовском.
27 марта 1768 года Станислав Август Понятовский обратился к российской императрице Екатерине II Великой с просьбой о военной помощи. На охваченную мятежом территорию Речи Посполитой для борьбы с барскими конфедератами были отправлены крупные контингенты русских войск под генерал-майора М. Н. Кречетникова и генерал-майора П. Ф. Апраксина. Русские отряды взяли Бердичев и Бар, нанеся ряд поражений конфедератам. Юзеф Пулавский был одним из организаторов обороны Бара. 19 июня 1768 года после взятия русскими войсками Бара маршалок Юзеф Пулавский вместе с другими организаторами конфедерации бежал в Молдавию, которая входила в состав Османской империи. Был оклеветан Иоахимом Потоцким и Адамом Красинским, которые обвинили его в своих неудачах и выдали хотинскому паше. В конце апреля 1769 года скончался в хотинской темнице, якобы «от удара» (инсульта).
Семья
В 1738 году Юзеф Пулавский женился на Марианне Зелинской, от брака с которой имел четырёх сыновей и шесть дочерей.
Напишите отзыв о статье "Пулавский, Юзеф"
Литература
- Тарас А. Е. «Анатомия ненависти. Русско-польские конфликты в XVIII—XX вв.», Минск, «Харвест», 2008 г. ISBN 978-985-16-1774-2, ст. 70
- Wacław Szczygielski «Józef Pułaski», hasło w Polskim Słowniku Biograficznym, tom XXIX, zeszyt 3, s. 386
Отрывок, характеризующий Пулавский, Юзеф
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
