Сосновский, Юзеф
| Юзеф Сосновский Józef Sosnowski <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1764 — 1771 | |||
| Предшественник: | Михаил Казимир Огинский | ||
| Преемник: | Юзеф Винцент Плятер | ||
| |||
| 1771 — 1775 | |||
| Предшественник: | Пётр Павел Сапега | ||
| Преемник: | Юзеф Тышкевич | ||
| |||
| 1775 — 1780 | |||
| Предшественник: | Александр Михаил Сапега | ||
| Преемник: | Людвик Тышкевич | ||
| |||
| 1781 — 1783 | |||
| Предшественник: | Сапега, Александр Михаил | ||
| Преемник: | Тадеуш Жаба | ||
| Смерть: | 31 декабря 1783 | ||
| Род: | Сосновские | ||
| Отец: | Мартин Сосновский | ||
| Мать: | Теофилия Крушинская | ||
| Супруга: | Текла Деспот-Зенович | ||
| Дети: | Катаржина и Людвика | ||
| Награды: |
| ||
Ю́зеф Сосно́вский (польск. Józef Sosnowski, ум. 1783) — государственный деятель Речи Посполитой, писарь польный литовский в 1764—1771 годах, воевода смоленский в 1771—1775 годах, гетман польный литовский в 1775—1780 годах, воевода полоцкий с 1781 года, маршалок элекционного сейма 1764 года.
Биография
Юзеф Сосновский происходил из шляхетского рода Сосновских герба Наленч. Сын Мартина Сосновского и Теофилы Крушинской. Юзеф Сосновский был женат на Текле Деспот-Зенович, с которой имел двух дочерей, Катажину и Людвику. Вступив в литовское войско, связал себя с партией кандидата на престол Адама Чарторыйского и его двоюродного брата, будущего короля Станислава Понятовского. Благодаря поддержке Чарторыйских стал послом от Холмщины на сейм, а затем был выбран маршалком элекционного сейма и сыграл важную роль в выборах последнего правителя Речи Посполитой.
Вскоре после этого — в качестве награды за верность — получил должность писаря польного литовского, затем в 1771 году стал воеводой смоленским, а через 10 лет — воеводой полоцким.
Считая себя магнатом, постоянно стремился к приумножению своих владений, хотя таковым не был.
В 1775 году королевским привилеем был назначен гетманом польным литовским. Через 5 лет отказался от должности в пользу Людвика Тышкевича.
Вошел в историю благодаря отказу дать согласие на брак своей дочери Людвики с Тадеушем Костюшко. Первоначально, Юзеф Сосновский всячески содействовал Костюшко, помог с поступлением в элитный Корпус кадетов. Кроме того, оказывал ему многие услуги, часто принимая в качестве гостя в родовом поместье Сосновица. Но когда между молодыми людьми возникли чувства, писарь польный на просьбу Костюшко выдать за него дочь, ответил: «Голубка сизокрылая — не для воробья, а дочь магнатская — не для мелкого шляхтича». Мужем Людвики стал выбранный отцом богатый князь Юзеф Любомирский.
В 1762 году стал кавалером ордена Белого Орла, а в 1765 году был награждён орденом Святого Станислава.
Напишите отзыв о статье "Сосновский, Юзеф"
Примечания
Ссылки
- [www.wilanow-palac.pl/jozef_sosnowski_zm_1783_niedoszly_tesc_naczelnika.html Józef Sosnowski (zm. 1783) — niedoszły teść Naczelnika] (польск.)
|
Это заготовка статьи о человеке из Польши. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Сосновский, Юзеф
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
