Чайковский, Юзеф
| Юзеф Чайковский | |
 Бознанская, Ольга. Портрет Юзефа Чайковского 1894 г. | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
| Учёба: |
Мюнхенская академия художеств, Академия Жюлиана (Париж), школа искусства и ремëсел (Вена), краковская школа изящных искусств |
| Стиль: |
модерн |
| Влияние: | |
Юзеф Чайковский (польск. Józef Czajkowski; 1872, Варшава — 1947, там же) — польский художник, график, архитектор, педагог. Брат художника Станислава Чайковского.
Биография
С 1891 года учился в Мюнхенской академии художеств, Академии Жюлиана в Париже, школе искусства и ремëсел в Вене, в 1894—1895 годах в краковской школе изящных искусств, брал уроки архитектуры в студии Т. Стрыенского.
В 1913 году стал профессором кафедры архитектуры и изобразительного искусства краковской Академии изящных искусств, с 1919 года преподавал на отделении изящных искусств Университета Стефана Батория в Вильне, с 1923 по 1938 год работал в Варшавской Академии изящных искусств (до 1932 года - Школа изящных искусств).
Юзеф Чайковский — один из основателей общества, известного как «Польское прикладное искусство», «Товарищества художников Ład»
Творчество
Представитель польского модерна.
Писал пейзажи, в которых ощутимо влияние Яна Станиславского, портреты, жанровые сцены, отличающиеся свободной композицией и спокойной колористикой. В работах по прикладному искусству использовал народное творчество и методы старых народных промыслов. Был одним из инициаторов организации мастерских «Польский гобелен» в Кракове. Занимался проектированием гобеленов, мебельных гарнитуров.
Работал над иллюстрациями, созданием виньеток и обложек для книг, плакатов, витражей.
Избранные картины
- Пейзаж с тропинкой (1897)
- Сад зимой (1900) — (Национальный музей в Кракове)
- Зима. Павлин в саду (1901) — (Львовская галерея искусств)
- Кладбище отцов реформатов в Кракове (1903)
- Село возле Кракова (1908) — (Национальный музей, Кельце)
- Автопртрет (1938)
- Летний день и др.
Избранные архитектурные проекты
Архитектурные работы мастера носят характерные национальные формы.
- Проект здания промышленно-технического музея в Кракове (в соавт. 1910—1914) (нереализован)
- Проект польского павильона на Всемирной выставке в Париже (1925), награждëнный золотой медалью в области архитектуры.
Напишите отзыв о статье "Чайковский, Юзеф"
Ссылки
- [artyzm.com/artysta.php?id=455 Józef Czajkowski] (польск.)
Отрывок, характеризующий Чайковский, Юзеф
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
