Шайна, Юзеф

Юзеф Шайна
Józef Szajna
Имя при рождении:	Józef Szajna
Род деятельности:	художник, дизайнер, режиссёр и профессор Академии изящных искусств в Варшаве
Дата рождения:	13 марта 1922(1922-03-13)
Место рождения:	Жешув, Польша
Гражданство:	Польша Польша
Дата смерти:	24 июня 2008(2008-06-24) (86 лет)
Место смерти:	Варшава, Польша
Награды и премии:

Ю́зеф Ша́йна (польск. Józef Szajna, 13 марта 1922 — 24 июня 2008) — художник, дизайнер, режиссёр и профессор Академии изящных искусств в Варшаве.

Биография

Родился 13 марта 1922 года в г. Жешув (Польша).

Во время немецкой оккупации во время Второй мировой войны был участником движения Сопротивления, действуя в Союзе вооружённой борьбы. Был арестован и доставлен в концлагерь Освенцим, затем в Бухенвальд.

Учился в Академии художеств в Варшаве, получил степень в иллюстрировании в 1952 году. С 1955—1966 он был одним из основателей, директором, художественным руководителем Народного театра в Кракове. В 1971 по 1972 год был директором театра «Классины», В 1972 году он был реорганизован в Варшавский Центр современного искусства «Студио», его он возглавлял до 1981. Является режиссёром-постановщиком многих театральных постановок на родине и за рубежом. Его работы были выставлены во многих польских городах и на многочисленных выставках по всему миру. Сотрудничал с театрами Англии, Голландии, Германии, Израиля, Египта, Турции, Португалии и Испании.

Был членом международной ассоциации художников, также он был членом Итальянской академии искусств и труда, президентом Европейской культурной ассоциации, почётным членом Международной ассоциации искусств Plastiques и членом Международного совета Освенцима. К 50-летию освобождения Освенцима координировал работу выставки, представлявшей дань памяти жертвам нацизма. В 1988—1990 годы член совета по защите памяти борьбы и мученичества.

Искусство Шайна по форме близко к авангарду.

Скончался 24 июня 2008 года в Варшаве, похоронен 30 июня на кладбище Старые Повонзки в Варшаве.

Награды и премии

Он получил многочисленные медали и награды, в том числе Премии города Кракова и Варшавы, приз «А. Jurzykowski Foundation» (Фонд Jurzykowski) в Нью-Йорке.

Он был удостоен, в частности Командорского креста, Командорского креста со звездой и Большого креста (1997), орден Возрождения Польши и крест Узников фашистских концлагерей. Почётный гражданин Ополе.

Посмертно, 6 июля 2008 был награждён Янтарной звездой проминад.

Список литературы

• Archives and art collection at the Auschwitz-Birkenau State Museum in Oświęcim.
• Bodek, Andrzej, ed. Reminiszenzen: ein Environment von Prof. Jósef Szajna: zum 50. Jahrestag der Befreiung von Auschwitz-Birkenau. Frankfurt am Main, 1995.
• Archives and art collection at the Buchenwald Memorial Museum, Weimar.
• Madeyski, Jerzy and Andrzej Zurowski. Józef Szajna: plastyka, teatr. Warsaw, 1992.
• Milton, Sybil and Janet Blatter. Art of the Holocaust. New York, 1981.
• Sybil Milton interviews and conversations with Józef Szajna at Warsaw 1980 and 1995,
• Auschwitz 1988, and Venice 1990.
• Oleksy, Krystyna, ed. Swiat Józefa Szajny. Oświęcim, 1995.
• Józef Szajna: Appell: Geschichtszeichen und Kunstwerk in der Dauerausstellung zur
• Geschichte des Konzentrationslagers Buchenwald. Weimar, 1995.
• Szajna, Józef. "Replika — Erinnerungen: Künstleriche Protest-Aktion gegen den Terror, " and "Gespräch zwischen Detlef Hoffmann und Józef Szajna, " in Detlef Hoffmann and Karl Ermert, eds. Kunst und Holocaust: Loccumer Protokolle, No. 14 (1990), 74-99.
• Березкин В. Польский театр художника: Кантор, Шайна, Мондзик. М.: Аграф, 2004. ISBN 5-7784-0298-X

Работы

Volkhard Knigge и Ingrid Scheurmann Hgg.:. Юзеф Шайна. Искусство и театр. Фонд мемориальных комплексов и Миттельбау-Дора, Валленштейн, Геттинген 2002.

Ссылки

• Юзеф Шайна [www.culture.pl/web/english/resources-visual-arts-full-page/-/eo_event_asset_publisher/eAN5/content/jozef-szajna на сайте Культура Польши]  (англ.)
• ШАЙНА (Szaina) Юзеф. Большой Энциклопедический словарь. 2000.
• Шайна Юзеф. Энциклопедический словарь. 2009.

Отрывок, характеризующий Шайна, Юзеф

– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)