Юйцзюлюй Чоуну

Юйцзюлюй Чоуну (кит. упр. 郁久閭醜奴, пиньинь: Yùjiǔlǘ Chǒunú) (тронное имя. Доулофубадоуфа Хан (豆羅伏跋豆伐可汗)) — десятый каган жужаней с 508 года по 520 год н. э. Отличался высоким ростом, крепким телосложением, был искусен в войне.

Юйцзюлюй Чоуну 郁久閭醜奴
Каган Жужаней
508 — 520
Предшественник:	Юйцзюлюй Футу
Преемник:	Юйцзюлюй Анагуй
Смерть:	520(0520)
Род:	Юйцзюлюй
Отец:	Юйцзюлюй Футу
Мать:	Хоулюйлин
Супруга:	вторая жена Дэухунь Дивань
Дети:	Цзухуй

Правление

Правление своё по-китайски назвал Цзяньчан (始平) — достигнутое процветание. Летом 510 прислал Вэйскому двору буддийского монаха Хунсюаня, который подарил императору статую инкрустированную жемчугом. В 512 император отправил Ма Ишу послом к жужаням, но резко передумал и вернул посла с дороги обратно. В 514 Чоуну отправил посла Хуцзинь Юйбицзяня в Вэй.

В 516 начал войну с Гаоцзюйем и быстро разгромил их. Был убит царь Гаоцзюя Мивоту и много племён подчинилось жужаням. В 517 отправил Хуцзинь Юйбицзяня, Гэси Улубу, Гунгули в Бэй Вэй с данью. В 518 Юань Сюй приказал министрам зачитать ноту жужаньским послам в связи с их недобросовестным исполнением своих вассальных обязанностей.

Вскоре у Чоуну начались проблемы в семейной жизни. Из ставки пропал его малолетний сын Цзухуй и никто не мог найти его. Каган очень переживал. Объявилась двадцатилетняя шаманка Доухунь Дивань, которая объявили, что Цзухуй был живым взят духами на небо и его можно вернуть. Каган приказал устроить семидневный молебен и неожиданно Цзухуй вбежал в его юрту и сказал, что уже год он жил на небе. Чоуну был счастлив и приказал Дивани развестись с мужем Фушэнму (ему дали 3000 лошадей и быков) и сделал её своей женой. Вскоре Чоуну влюбился в неё и перестал заниматься делами управления. Когда Цзухой подрос, его мать-ханша выяснила, что история с небом была выдумана Диванью, Цзухуй жил у неё в юрте. Чоуну не поверил этому и вскоре Дивань убедила его казнить Цзухоя. Ханша-мать Хоулюйлин приказала жужаню Цзюйле задушить Доухунь Дивань. Неожиданно напали гаоцзюйцы и разбили жужаней. Чоуну решил возвратиться в ставку и казнить убийц жены, но по приказу ханши Хоулюйлин каган Чоуну был казнён князьями, а его младший брат Анагуй стал каганом.

Предшественник: Юйцзюлюй Футу

Каган жужаней 508-520 год

Преемник: Юйцзюлюй Анагуй

Отрывок, характеризующий Юйцзюлюй Чоуну

Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.