Юйчжоу (Хэнань)

Юйчжоу
Сюйчан
Площадь:	1472 км²
Перепись населения:	2011
Население:	1 280 000 чел.
Почтовые индексы:	461670
Телефонные коды:	374
www.yuzhou.gov.cn/

Юйчжо́у (кит. упр. 禹州, пиньинь: Yǔzhōu) — городской уезд городского округа Сюйчан провинции Хэнань (КНР). Название означает «область Юй»; городской уезд назван в честь средневековой административной единицы, чьи органы власти размещались в этих местах.

История

После того, как Юй Великий усмирил потоп, ему были пожалованы земли в этих местах. Его сын Ци построил здесь первую столицу династии Ся. В эпоху Чжоу здесь разместилась одна из столиц царства Чжэн (郑国).

В 636 году до н. э. чжоуский ван разбил северных ди и переселил их сюда. Так как эти места находились с янской стороны от горы Суншань, то они получили название Янди (阳翟). В 408 году до н. э. в Янди была перенесена столица царства Хань (韩国).

При империи Цинь в 230 году до н. э. был создан округ Инчуань (颍川郡), власти которого разместились в уезде Янди (阳翟县). В 208 году до н. э. повстанцами было создано княжество Хань, чья столица разместилась в Янди. В 201 году до н. э. был вновь создан округ Инчуань, власти которого вновь разместились в Янди. Во времена диктатуры Ван Мана округ Инчуань был переименован в Цзодуй (左队郡), но при империи Восточная Хань округу было возвращено прежнее название.

В эпоху Троецарствия эти места оказались в составе царства Вэй, и уезд Янди вошёл в состав округа Хэнань (河南郡). При империи Восточная Цзинь уезд Янди был преобразован в округ Янди (阳翟郡). При империи Северная Вэй в 526 году из округа Янди был выделен округ Янчэн (阳城郡). При империи Восточная Вэй в 539 году из уезда Янди был выделен уезд Хуантай (黄台县).

При империи Суй в 583 году округ Янди был расформирован, и уезд Янди перешёл в подчинение округу Сянчэн (襄城郡). В 605 году уезд Хуантай был вновь присоединён к уезду Янди.

При империи Тан в 620 году из частей уездов Янчэн, Сунъян и Янди был создан уезд Канчэн (康城县). В 629 году уезд Канчэн был присоединён к уезду Янди.

При чжурчжэньской империи Цзинь уезд Янди оказался в составе области Инчуань (颍顺州), которая в 1184 году была переименована в Цзюньчжоу (钧州). При империи Мин в 1369 году уезд Янди был расформирован, а его земли перешли под непосредственное управление властей области Цзюньчжоу. В 1575 году, из-за практики табу на имена, чтобы избежать употребления иероглифа «цзюнь», входившего в личное имя императора Чжу Ицзюня, область Цзюньчжоу была переименована в Юйчжоу (禹州). При империи Цин область Юйчжоу в 1724 году стала «непосредственно управляемой» (то есть подчинялась напрямую властям провинции, минуя промежуточное звено в виде управы). В 1734 году область Юйчжоу стала безъуездной, а в 1741 году была подчинена Кайфэнской управе (开封府). После Синьхайской революции в Китае была проведена реформа административного деления, и области с управами были ликвидированы; в 1913 году на территори, ранее напрямую управлявшейся властями области Юйчжоу, был создан уезд Юйсянь (禹县).

В 1949 году был создан Специальный район Сюйчан (许昌专区), и уезд вошёл в его состав. В 1969 году Специальный район Сюйчан был переименован в Округ Сюйчан (许昌地区). В 1986 году постановлением Госсовета КНР были расформированы округ Сюйчан и город Сюйчан, и образован городской округ Сюйчан.

В 1988 году постановлением Госсовета КНР уезд Юйсянь был преобразован в городской уезд Юйчжоу.

Административное деление

Городской уезд делится на 4 уличных комитета, 17 посёлков, 4 волости и 1 национальную волость.

Отрывок, характеризующий Юйчжоу (Хэнань)

Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.