Юкатанская война рас

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Юкатанская война рас, также Юкатанская война каст (исп. Guerra de Castas) — восстание индейцев майя на полуострове Юкатан: территория современных мексиканских штатов Кинтана-Роо, Юкатан и Кампече, а также север государства Белиз.

Война началась в 1847. Одна из воюющих сторон — юкатеки (исп. Yucatecos), представляла собой население европейского происхождения — креолов и метисов, — основной район проживания которых находился на северо-западе полуострова. Другая — индейцы майя, проживавшие на юго-востоке. Официальное окончание войны — взятие мексиканскими войсками столицы майя Чан-Санта-Крус (современный город Фелипе-Каррильо-Пуэрто, штат Кинтана-Роо) в 1901, но вооружённые столкновения продолжались до 1935, когда в Мехико был заключен мирный договор с руководителями повстанцев. Всё это время районы на востоке полуострова оставались неподконтрольными мексиканскому правительству.

Потери с обеих сторон за всё время боевых действий оцениваются в 30—40 тысяч человек.





Предпосылки

Во времена испанского правления на Юкатане, как и везде в Новой Испании, была законодательно установлена кастовая система. На вершине социальной пирамиды находились родившиеся в Испании, имевшие право занимать официальные должности. На следующих ступенях — потомки испанских эмигрантов, креолы, метисы, индейские «идальго» (исп. Hidalgos) — потомки майяской знати, поддержавшие испанцев во время завоевания Юкатана. На последней ступени этой пирамиды находились майяские крестьяне, обращённые (часто номинально) в католичество, но продолжавшие говорить на родном языке. Малодоступный, болотистый юго-восток полуострова до конца XVIII века жил фактически независимо.

После обретения независимости от Испании провинциями Центральной Америки место испанцев заняли креолы. На Юкатане они себя называли юкатеки. При распаде провинций на отдельные государства они позиционировали себя, как отдельную нацию. Было много сказано о правах индейцев, но на деле те не получили никаких прав. Индейские общинные земли захватывались новыми частными собственниками. Вся политическая и культурная власть сосредоточилась в руках юкатеков.

В 1841—1848 гг. существовала Республика Юкатан, которая объявила независимость, предлагала формирование федерации с остальной Мексикой, но была подавлена центральными властями.

Начало войны. Культ «Говорящих крестов»

Начало восстанию положил возникший на востоке полуострова культ «Говорящих крестов». Огромный деревянный крест в одной из индейских деревушек якобы начал говорить. Он призвал выгнать с индейских земель чужаков. Впоследствии количество крестов увеличилось до трёх. Новая религия была далека от католицизма и обрядами больше походила на старинную майскую. Её последователи называли себя крусоб (Cruzob). Весной 1848 года восставшие индейцы захватили почти весь Юкатан. В руках властей оставались только большие города — Кампече и Мерида и дорога между ними. Такой поворот оказался неожиданностью для юкатеков. Меридский губернатор Мигель Барбачано (Miguel Barbachano) подготовил даже указ об эвакуации города, но он не был оглашён якобы из-за неимения листа бумаги для официальных документов. В это время войска юкатеков перешли в наступление и сняли блокаду с Мериды. Это стало возможным благодаря тому, что индейские ополченцы, которые были простыми крестьянами, не воспользовались своей выгодной позицией и отступили из-за начала посевных работ.

Руководство юкатеков, забыв о притязаниях на независимость, обратилось к мексиканскому руководству с просьбой о вхождении Юкатана в состав Мексики в обмен на немедленную военную помощь. Мексика получила от США по мирному договору Гуадалупе-Идальго (Treaty of Guadalupe Hidalgo) большую контрибуцию в обмен на потерянные территории и решила, что может помочь юкатанским креолам. 17 августа 1848 года Юкатан был официально включен в состав Мексики. К 1850 году мексиканцы контролировали большую часть полуострова, кроме юго-востока, защищенного практически непроходимым массивом джунглей.

На этой территории индейцы майя, последователи говорящих крестов, построили столицу в деревне Чан, ставшую известной как Чан-Санта-Круз. Было объявлено независимое государство с таким же названием. Для говорящих крестов в новой столице был построен храм. В 1855 году новое государство было признано Британской империей. Этим шагом она стремилась обезопасить Британский Гондурас (современный Белиз), вооруженные силы которого уступали в мощи индейцам. Одновременно Великобритания давала понять, что эта часть Юкатана входит в зону её интересов. Чан-Санта-Круз снабжался из британской колонии оружием, боеприпасами, другими товарами. 11 января 1884 года в Белиз-Сити было подписано соглашение между вице-губернатором Юкатана и лидером крусоб Кресенсио Поот (Crescencio Poot) о признании суверенитета Мексики над Чан-Санта-Круз в обмен на признание законным действующего руководства, но в следующем году договор был расторгнут индейской стороной.

Другие индейские формирования в регионе

Чан-Санта-Крус контролировал большую часть неподконтрольной Мексике территории Юкатана от древнего Тулума на севере до границы с Британским Гондурасом. Но в сельве действовали и другие независимые индейские общины, не признававшие власти говорящих крестов. Одна из них — Ишканха (Ixcanha), численностью около 1000 человек, оставалась преданной католицизму. Мексика вынуждена была номинально признать их независимость (до 1894 г.) и снабжать оружием для защиты от крусоб. Другое индейское формирование — майя Икаиче (Icaiche Maya) действовало в джунглях центральной части полуострова. Они с 1860 г. воевали как с мексиканцами, так и с крусоб, а в 1870 году под предводительством Маркоса Канул (Marcos Canul) напали на Британский Гондурас, захватив города Коросаль и Оранж-Уолк (1872 г.). Британская армия в ответ совершила рейд против этих повстанцев, применив зажигательные ракеты. После смены лидера и эта группа заключила соглашение с Мексикой.

Постепенное затухание боевых действий

В 1893 г. Великобритания подписывает с Мексикой договор, по которому признает за последней суверенитет над всем Юкатаном, кроме Белиза. Причина этому — британские инвестиции в экономику Мексики и заинтересованность в хороших отношениях с ней. Граница Белиза со страной Чан-Санта-Крус была закрыта. Это было большим ударом для индейцев, так как торговля с англичанами являлась единственным источником боеприпасов.

5 мая 1901 года мексиканские войска под руководством генерала Игнасио Браво (Ignacio Bravo) овладели городом Чан-Санта-Крус. Это был третий поход мексиканцев, до этого два других окончились неудачей. Но говорящие кресты — свою главную святыню крусоб успели эвакуировать. Теперь центр сопротивления переместился на побережье, штаб находился в древнем городе Тулум, до этого пустовавшем не менее ста лет. Тулум находился на известняковой скале, возвышавшейся над топким морским побережьем, и был единственным майяским городом, имевшим каменные стены. Жители побережья по-прежнему убивали всех испаноязычных, кто решался зайти на эту территорию.

В 1915 году восстание вспыхнуло с новой силой. На короткий период крузоб снова захватили свою бывшую столицу и разрушили железную дорогу (длина — около 30 км), построенную мексиканцами от этого городка до побережья залива Вознесения (Bahia de la Ascension). Пристань была сожжена. Дорога и пристань не были восстановлены и позднее — а в настоящее время побережье залива включено в биосферный заповедник Сиан-Каан (Sian Ka`an). Правительством Мексики на Юкатан был послан генерал Сальвадор Альварадо (Salvador Alvarado). Однако крупных столкновений более не было, последняя кровопролитная перестрелка случилась в апреле 1933 года у деревни Джула (Dzula) — погибли пять майя и два мексиканских солдата.

В 1935 году вожди крусоб Майо и Кочуа на самолёте были доставлены в Мехико, где подписали договор о почётном мире. Майо была выдана генеральская форма и назначено жалование.

После 1952 года говорящие кресты были перевезены из Тулума в городок Чомпон (Chumpon), раз в год их на неделю привозят в Тулум. В 90-х годах XX века в Чомпоне был открыт музей, посвященный борьбе индейцев.

Напишите отзыв о статье "Юкатанская война рас"

Литература

  • Nelson Reed «The Caste War of Yucatan» Stanford, CA: Stanford University Press, 1964
  • Милослав Стингл «Тайны индейских пирамид» М.: Прогресс, 1982

Ссылки

  • [www.northernbelize.com/hist_caste.html Война каст на Юкатане и севере Белиза (англ.)]


Отрывок, характеризующий Юкатанская война рас

11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.