Ахунбабаев, Юлдаш Ахунбабаевич

Юлдаш Ахунбабаев Yo‘ldosh Oxunboboyev<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Центрального Исполнительного Комитета Узбекской ССР
17 февраля 1925 — 19 июля 1938
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность упразднена
Председатель Президиума Верховного Совета Узбекской ССР
21 июля 1938 — 28 февраля 1943
Предшественник:	Усман Юсупович Юсупов
Преемник:	Муминов, Абдували
Рождение:	1 июля 1885(1885-07-01) Маргилан
Смерть:	28 февраля 1943(1943-02-28) (57 лет) Москва
Награды:

Юлда́ш Ахунбаба́евич Ахунбаба́ев (узб. Yo‘ldosh Oxunboboyevich Oxunboboyev; 1 [13] июля 1885 года — 28 февраля 1943 года) — советский партийный и государственный деятель. Член компартии с мая 1921 года.

Биография

Родился в кишлаке Старый Джуйбазар Язяванской волости Маргеланского уезда Ферганской области 1 (13) июля 1885 год, узбек. Отец — бедняк. C девяти лет был батраком, чайрикер (издольщик) у бая.

В 1916 году активный участник восстания в Маргилане. Арестован, провёл два месяца в тюрьме.

С 1917 года — заместитель председателя, председатель кишлачного совета в районе Маргилана. Участник Гражданской Войны в Ферганской области — разведчик, проводник частей РККА, председатель Маргиланской организации союза «Кошчи». Активный участник борьбы с басмачеством.

В феврале 1925 года делегат от Маргилана на I учредительном съезде КП Узбекистана. Избран членом ЦК и Бюро ЦК КП Узбекистана. Избран первым Председателем Президиума ЦИК Узбекистана (1925—1938), председатель Президиума Верховного Совета Узбекской ССР (1938—1943).

Депутат Верховного Совета СССР (1937—1943). C 21 мая 1925 года — член Президиума ЦИК СССР.

Кавалер орденов Ленина и Трудового Красного Знамени.

Память

• До 2005 года в Ташкенте на улице Лашкорбеги, 19 в одноэтажном особняке дореволюционной постройки находился мемориальный музей Юлдаша Ахунбабаева, так как он жил в этом доме в 1938—1943 годах. В настоящее время музей закрыт по решению властей.
• Имя было присвоено Андижанскому областному узбекскому театру музыкальной драмы и комедии.

Фильмы

• Крушение эмирата (реж. Владимир Басов, Латиф Файзиев) 1955
• Огненные дороги (реж. Шухрат Аббасов) 1979-1984

Отрывок, характеризующий Ахунбабаев, Юлдаш Ахунбабаевич

Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.