Юлианский год (астрономия)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Юлиа́нский год (символ: a) — единица измерения времени. Один юлианский год равен 365,25 юлианским дням по 86 400 секунд СИ каждый, то есть в точности 31 557 600 секунд. Это средняя продолжительность года в юлианском календаре, использовавшемся в Европе в античности и средневековье[1]. Юлианские годы используются в астрономии для выражения периодов обращения вокруг Солнца каких-либо объектов Солнечной системы (астероидов, комет и т. п.), в геохронологии для измерения больших промежутков времени, в ядерной физике для выражения периодов полураспада радионуклидов.

В юлианском календаре длина года принята равной 365¼ дня = 365,25 дня. Приближение 365¼ достигается введением одного високосного года на каждые 4 года. Поскольку тропический год несколько короче (на 1 января 2000 г. он составлял 365,2421897 суток), то это даёт ошибку в 1 день примерно через 128 лет. Длина тропического года в действительности медленно изменяется, поэтому как юлианский год, так и средний год григорианского календаря (365,2425 средних солнечных суток, ошибка в 1 день на примерно 3300 лет) представляют собой лишь приближение к периоду между двумя последовательными весенними равноденствиями (тропическому году, определяющему смену сезонов на Земле).

Сто юлианских лет составляют юлианское столетие, равное в точности 36 525 юлианских суток (где юлианские сутки равны точно 86 400 секундам СИ). Эта единица используется в качестве одной из основных единиц времени в астрометрии для выражения скорости секулярных изменений элементов орбит, положений осей вращения и т. п., в формулах, связывающих различные шкалы времени. Например, угловая скорость прецессии земной оси составляет (на эпоху 2000,0) 5029,0966 угловой секунды в юлианское столетие. Иногда используют и юлианское тысячелетие (365 250 юлианских дней).

Ранее юлианский год определялся как 365,25 средних солнечных суток. В связи с заменой астрономического определения секунды СИ как 1/86400 части средних солнечных суток на более точное физическое определение (атомную секунду), определение юлианского года также изменилось. Юлианский год сейчас определяется, как сказано выше, через атомное время.

На юлианском годе сейчас основывается определение светового года. По определению Международного астрономического союза (МАС) световой год равен расстоянию, которое свет проходит в вакууме, не испытывая влияния гравитационных полей, за один юлианский год. Именно это определение рекомендовано для использования в научно-популярной литературе. Ранее световой год основывался на длительности тропического года на эпоху 1900,0; изменение определения привело к удлинению светового года на 0,002 %, что не имеет никакой практической важности в связи с гораздо худшей точностью определения любых расстояний вне Солнечной системы.

Использование юлианского года в науке для выражения больших промежутков времени основано на том, что это точно определённая и неизменная единица, в отличие от тропического года; с другой стороны, юлианский год лишь на тысячные доли процента отличается от тропического, поэтому очень редко возникает необходимость учёта этого различия.



См. также

Напишите отзыв о статье "Юлианский год (астрономия)"

Примечания

  1. Юлианский календарь был введён Юлием Цезарем в 46 до н. э. Он повсеместно использовался в Европе до 1582 года, когда католические страны перешли на григорианский календарь. Впоследствии это сделали и остальные. На сегодняшний день почти во всех сферах жизни используется григорианский календарь. Однако некоторые страны (например, Россия и Греция) пользовались юлианским календарём в гражданском обиходе до 1900-х годов, а Русская православная церковь и некоторые другие православные церкви до сих пор используют его.


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Юлианский год (астрономия)


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.