Юлии
Юлии лат. Iulii | |
Ветви рода: |
Цезари |
---|---|
Подданство | |
Гражданская деятельность | |
Военная деятельность |
полководцы |
Религиозная деятельность |
1 великий понтифик (в республиканскую эпоху) |
Юлии — знатный патрицианский род в Древнем Риме. Согласно легенде, произошёл от богини Венеры.
Содержание
История рода
Род Юлиев вел свою родословную от Аскания, сына легендарного Троянского героя Энея, который, в свою очередь, был, согласно мифам, сыном дарданского царя Анхиса и богини Афродиты. Асканий, приняв имя Юл, основал в 1152 году до н. э. город Альба-Лонга, к юго-востоку от Капитолийского холма. С X века до н. э. город являлся столицей Латинского союза. В VII веке до н. э. был разрушен римским царём Туллом Гостилием. После разрушения Альба-Лонги семейство Юлиев переезжает в Рим.
Последним из прямой ветви по мужской линии был диктатор Гай Юлий Цезарь, усыновивший Октавиана, который через свою жену, Ливию Друзиллу, породнился с другим патрицианским родом — Клавдиями. Начиная с Октавиана и его пасынка Тиберия, род именуется династией Юлиев-Клавдиев. В настоящее время проследить род Юлиев по мужской линии можно до начала IV века до н. э.
Когномен
Прямая ветвь потомков Юла носила когномен Цезарь. Происхождению этого когномена есть несколько объяснений:
- Советский историк Рима А. И. Немировский предположил, что он происходит от Cisre — этрусского наименования города Цере (А. И. Немировский. «Этруски: от мифа — к истории». М. 1980).
- Плиний Старший считал, что он происходит от термина «кесарево сечение», то есть один из первых Цезарей родился в результате рассечения живота своей матери. (лат. caedo, -ere, caesus sum — разрезать, резать). Во многих языках данный термин пишется как: caesarian section. (Плиний Старший, «Естественная история», 7.7)
- «История Августов» дает три версии происхождения когномена («История Августов», Элий Спартиан, «Элий»).
- от слова caesai, которое на языке мавров обозначает «слон». То есть первый, получивший этот когномен, убил в битве слона.
- от латинского слова caesaries, которым могли описывать человека с большой головой или густыми волосами
- от словосочетания oculis caesiis, говорящего о том, что у первого цезаря примечательные серо-голубые глаза.
Древо рода
Представители дома Юлиев
- Анхис — дарданский царь, возлюбленный Афродиты (Венеры).
- Эней — дарданский принц, родственник Троянского царя Приама, герой Троянской войны.
- Юл (Асканий) — родоначальник, первый из Юлиев, сын Энея, общий предок Юлиев и братьев Ромула и Рема.
- Гай Юлий Юл — консул 489 года до н. э.
- Вописк Юлий Юл — второй консул 473 года до н. э.
- Луций Юлий Юл — консул 430 года до н. э., военный трибун 438 года до н. э.
- Гай Юлий Юл — консул 447, 435 и 434 годов до н. э.
- Гней Юлий Ментон — военный трибун 431 года до н. э.
- Секст Юлий Юл — военный трибун 424 года до н. э.
- Гай Юлий Юл — военный трибун 408 года до н. э.
- Луций Юлий Юл — военный трибун 403 года до н. э.
- Луций Юлий Юл — военный трибун 401 года до н. э.
- Луций Юлий Цезарь Либон — консул 267 года до н. э.
- Нумерий Юлий Цезарь — сын Луция Юлия Цезаря Либона, родился не позднее 300 года до н. э., более ничего неизвестно.
- Луций Юлий Цезарь I — сын Нумерия Юлия Цезаря, более ничего не известно.
- Секст Юлий Цезарь I — военный трибун во время Второй пунической войны под командованием Луция Эмилия Павла. Позже — наместник в Лигурии.
- Секст Юлий Цезарь II — посол Рима в Абдере (совр. Абдера, Греция), консул в 156 года до н. э.
- Гай Юлий Цезарь I — сын Секста Юлия Цезаря I, более ничего неизвестно.
- Луций Юлий Цезарь II — сын Секста Юлия Цезаря II, более ничего не известно.
- Поппилия Лина — дочь Попилия Лина, жена Луция Юлия Цезаря II, ум. в декабре 110 года до н. э.
- Гай Юлий Цезарь II — претор, известно, что умер в Пизе, когда надевал сандалии (Плиний, Естественная история, 7.54)
- Марсия (Марция) Рекс — дочь патриция Квинта Марция Рекса, консула 118 года до н. э., жена Гая Юлия Цезаря II
- Гай Юлий Цезарь Страбон Вописк (ок. 130 до н. э. — 87 до н. э.) — в 96 году до н. э. — квестор, в 90 году до н. э. — эдил. Поддерживал Суллу. Убит в 87 году до н. э. сторонниками Мария во время уличных беспорядков в Риме в ходе гражданской войны между Суллой и Марием. Написал три трагедии в греческом стиле. Был уважаем за чувство юмора и ораторское искусство.
- Секст Юлий Цезарь III — претор 94 года до н. э., консул 91 года до н. э., сторонник Мария, военачальник, во время союзнической войны 90—89 годов до н. э. проиграл Гаю Папию Мутилу одно из сражений. Умер в 90 или 89 году до н. э. при осаде Аскула.
- Гай Юлий Цезарь Страбон (Гай Юлий Цезарь Старший); ок. 135 до н. э. — 84 до н. э.) — квестор 99 или 98 года до н. э., претор 92 года до н. э., сторонник Мария, который женился на его сестре. Был пропретором в Азии, где разбогател. Умер в Риме, согласно легенде, так же как и его отец, в то время, когда, наклонившись, надевал сандалии.
- Аврелия Котта (120 до н. э. — 54 до н. э.) — дочь патриция Луция Аврелия Котты и Рутилии Лупы. Уважаемая римская матрона, мать троих детей от Гая Юлия Цезаря Страбона, в том числе и Юлия Цезаря.
- Юлия Цезарис (ок. 130 до н. э. — 69 до н. э.) — сестра Гая Юлия Цезаря Страбона, жена Гая Мария. Иногда упоминается как Юлия Ма́рия. Родила Марию единственного ребёнка — Гая Мария Младшего. Была настолько уважаема за свою скромность и целомудрие, что Сулла, уничтожив самого Мария и всех его союзников, не тронул её.
- Гай Марий (157 до н. э. — 13 января 86 до н. э.) — политический деятель, военачальник. Избирался консулом семь раз. Провел армейскую реформу. Происходил из старинного плебейского рода, принадлежащего ко всадническому сословию. Его противостояние с Суллой переросло в гражданскую войну.
- Луций Юлий Цезарь III (ок. 135 до н. э. — 87 до н. э.) — претор 94 до н. э., в чине пропретора правил Македонией, консул 90 года до н. э. о время его консульства была выиграна союзническая война.
- Секст Юлий Цезарь IV — квестор 48 года до н. э., легат одного из сирийских легионов, близкий друг Юлия Цезаря.
- Луций Юлий Цезарь IV (ум. не ранее 43 до н. э.) — консул 64 года до н. э., легат одного из галльских легионов в 52 года до н. э., верховный понтифик (в конце 50-х годов), сторонник Юлия Цезаря.
- Юлия Антония (104 до н. э. — 40 до н. э.) — жена Марка Антония Кретика, мать Марка Антония. Согласно Плутарху — «одна из благороднейших и замечательных женщин её эпохи».
- Марк Антоний Кретик — претор 74 до н. э., отец Марка Антония. Проявил себя как жадный и неумеренный грабитель вверенного ему под защиту Крита.
- Марк Антоний (14 января 83 до н. э. — 1 августа 30 до н. э.) — сторонник Юлий Цезаря, триумвир, один из самых заметных политиков и военачальников I века до н. э.
- Луций Юлий Цезарь V — сторонник Помпея, проквестор в Африке в 46 года до н. э. Погиб сразу после битвы при Тапсе.
- Гай Юлий Цезарь (100 до н. э. — 15 марта 44 до н. э.) — выдающийся политический деятель и военачальник, неоднократный консул, диктатор, основоположник Римской империи.
- Юлия Цезарис Старшая — сестра Юлия Цезаря, вышла замуж за представителя древнего патрицианского рода Луция Пинария.
- Юлия Цезарис Младшая (101 до н. э. — 51 до н. э.) — сестра Юлия Цезаря, вышла замуж за Марка Атия Бальба, бабка Октавиана, который на её похоронах получил первый ораторский опыт.
- Марк Атий Бальб (105 до н. э. — 51 до н. э.) — римский патриций, двоюродный брат Помпея Великого по материнской линии. Претор во время одного из консульств Цезаря.
- Атия Бальба Цезония (85 до н. э. — 43 до н. э.) — римская матрона, жена Гая Октавия, мать Октавиана, императора Августа.
- Гай Октавий (ум. в 59 до н. э.) — представитель богатой плебейской фамилии всаднического сословия, которая при нём перешла в сословие сенаторское. В чине претора был правителем Македонии. Подавлял восстание Спартака. Отец Октавиана.
- Юлия Цезарис (83 или 82 до н. э. — 54 до н. э.) — единственная законная дочь Юлия Цезаря, рождённая в браке с Корнелией Циниллой. Была замужем за Помпеем Великим. Умерла во время родов.
- Птолемей XV Цезарион (23 июня 47 до н. э. — август 30 до н. э.; полное имя — Птолемей XV Филопатр Филометр Цезарь) — сын Цезаря и Клеопатры, признанный им. Последний царь Эллинистического Египта (совместно с матерью). Убит солдатами Октавиана после захвата Египта в 30 году до н. э.
- Октавиан (23 сентября 63 до н. э. — 19 августа 14) — римский политический деятель, основатель принципата (с именем Imperator Caesar Augustus, с 16 января 27 года до н. э.), Великий понтифик с 12 года до н. э., Отец отечества со 2 года до н. э., ежегодный консул с 31 года до н. э., цензор 29 года до н. э., внучатый племянник Цезаря, усыновлённый им в завещании.
Напишите отзыв о статье "Юлии"
Литература
- Юлии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Тит Ливий, «История от основания города»
- Вергилий, «Энеида»
- Марк Терренций Варрон, «Человеческие и божественные древности»
- Плиний Старший, «Естественная история»
- А. И. Немировский. «Этруски: от мифа — к истории»
- Элий Спартиан, «История Августов», «Элий»
- Цицерон, «De Oratore»
См. также
Ссылки
- [gugukaran.narod.ru/roma/iulii.html Юлии] на частном сайте INFO-GENEALOG.
|
Отрывок, характеризующий Юлии
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.