Юлия Домна
| Юлия Домна IVLIA DOMNA<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |
| 193 — 217 | |
|---|---|
| Предшественник: | нет |
| Рождение: | неизвестна, вероятно 170 год Эмеса, Сирия |
| Смерть: | 217 Антиохия |
| Род: | Северы |
| Отец: | Гай Юлий Бассиан |
| Супруг: | Септимий Север |
| Дети: | Каракалла, Гета |
Юлия Домна (дата неизвестна[1] — 217), супруга римского императора Септимия Севера, мать Каракаллы и Геты.
Содержание
Биография
Юлия Домна была сирийского происхождения. Она родилась в городе Эмесе. Её предки были жрецами знаменитого храма Ваала. Юлия Домна была младшей дочерью первосвященника Гая Юлия Бассиана и младшей сестрой Юлии Месы.
В 184 году Юлия вышла замуж за будущего императора Септимия Севера. Брак оказался счастливым. Септимию Северу нравилось, что его жена увлекается философией. Вскоре у них родились два сына: Луций Септимий Бассиан (Каракалла) в 188 году и Публий Септимий Гета в 189 году. Когда Септимий Север стал императором в 193 году, он начал гражданскую войну с конкурентами — такими как Песценний Нигер и Клодий Альбин. Юлия Домна была в Риме, пока её муж воевал. Юлия часто участвовала в дворцовых интригах и у неё было много врагов, которые обвинили её в измене и прелюбодеянии. Но ни одно из этих обвинений не было доказано. Она сопровождала Септимия Севера в походе против каледонцев.
Когда император умер в 211 году в Эборакуме (совр. Йорк), императорами стали Каракалла и Гета. Двое молодых людей никогда не любили друг друга и часто ссорились. Гета был убит центурионами Каракаллы в том же году. Каракалла стал единственным императором, но его отношения с матерью были сложными; однако после первоначального шока вследствие гибели сына, она пыталась сделать вид, что ничего не случилось. Юлия сопровождала Каракаллу в его кампании против парфян. Во время этого похода Каракалла был убит, и императором стал Макрин.
Макрин почти наверняка был ответственным за убийство императора, но он стремился к мирным отношениям с Юлией Домной. Однако Юлия подбивала солдат устроить на него покушение. Макрин приказал ей покинуть Антиохию на правах гражданки без императорских почестей, но вскоре сам был убит. Юлия Домна умерла (возможно, самоубийство) в том же году. Её тело было привезено в Рим и захоронено в мавзолее Августа. Позже её прах был перемещён в мавзолей Адриана[2]. Юлия Домна была обожествлена.
Напишите отзыв о статье "Юлия Домна"
Примечания
- ↑ Birley (1999), p. 222
- ↑ Дион Кассий. [penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Roman/Texts/Cassius_Dio/79*.html#78-24.4 Эпитома книги 79]
Литература
- Гревс И. М. Юлии сирийские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Anthony Birley. Septimius Severus: the African emperor. — Routledge, 1999. — ISBN 0-415-16591-1
- Godfrey Turton. The Syrian Princesses. — Cassell, 1974.
Ссылки
- А. Кравчук. [www.e-reading.link/chapter.php/1004890/41/Kravchuk_Aleksandr_-_Galereya_rimskih_imperatric.html Галерея римских императриц. Юлия Домна]
Отрывок, характеризующий Юлия Домна
– Вы были на сражении, мы слышали?– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
