Юмашев, Андрей Борисович

	Андрей Борисович Юмашев
	; А. Б. Юмашев, 1944 год
Дата рождения	18 (31) марта 1902
Место рождения	город Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти	20 мая 1988 (86 лет)
Место смерти	город Москва, СССР
Принадлежность	СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1918—1946
Звание	<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
Часть	237 ИАП, 3 ВА, 1 ВА, 6 ИАК, ВВС Восточного фронта ПВО, ВВС Южного фронта ПВО
Сражения/войны	Гражданская война в России; Советско-финляндская война; Великая Отечественная война

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Юмашев.

Андре́й Бори́сович Юма́шев (18 (31) марта 1902; город Санкт-Петербург — 20 мая 1988; город Москва) — Герой Советского Союза (1 сентября 1937), генерал-майор авиации (1943), лётчик-испытатель 1-го класса (1940), член Союза художников СССР (1946).

Биография

Родился 18 (31) марта 1902 года в городе Санкт-Петербург в семье служащего. Отец — Юмашев Борис Петрович. Окончил реальное училище, в 1918 году — классы Общества поощрения художеств. Летом 1918 года работал землемером в Орловской губернии.

В армии с августа 1918 года. С конца 1919 года — курсант 2-х Петроградских артиллерийских курсов. Участник гражданской войны: в октябре 1920-феврале 1921 — боец артиллерийского дивизиона (Южный фронт); участвовал в разгроме войск П. Н. Врангеля и отрядов Н. И. Махно. В 1921 году окончил 7-е Севастопольские артиллерийские курсы. До конца 1922 года служил в артиллерии (в Харьковском военном округе).

В 1923 году окончил Егорьевскую военно-теоретическую авиационную школу, в 1924 году — Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков и Серпуховскую высшую школу воздушного боя, стрельбы и бомбометания. Служил в строевых частях ВВС (в Киевском военном округе). В 1926—1927 — лётчик-инструктор Серпуховской высшей школы воздушного боя, стрельбы и бомбометания.

В 1925 году сконструировал и построил планёр Ю-1, с которым участвовал в 3-х Всесоюзных планёрных состязаниях в Коктебеле. В сентябре 1928 года на планёре «Гамаюн» впервые в стране осуществил парение в термическом потоке; установил 2 всесоюзных планёрных рекорда.

С 1927 года — лётчик-испытатель Научно-испытательного института ВВС. Поднял в небо и провёл испытания экспериментального самолёта «Сталь-6»; принимал участие в государственных испытаниях истребителей И-3, И-4, И-7, разведчиков Р-3, Р-6, Р-7, бомбардировщиков ТБ-1бис, ТБ-3, «Сталь-7», Пе-8, пассажирского самолёта АНТ-9. Установил 3 мировых авиационных рекорда грузоподъёмности на самолёте ТБ-3: 11 сентября 1936 года — высота 8.116 м с грузом 5 тонн, 16 сентября 1936 года — высота 6.605 м с грузом 10 тонн, 20 сентября 1936 года — максимальный груз в 12 тонн, поднятый на высоту 2.000 м.

12-14 июля 1937 года в качестве второго пилота на самолёте АНТ-25 (командир экипажа — М. М. Громов, штурман — С. А. Данилин) совершил беспосадочный перелёт Москва — Северный полюс — Сан-Джасинто (США) протяжённостью 10.148 км по прямой (полётное время — 62 часа 17 минут). Были установлены 3 мировых авиационных рекорда дальности полёта (из них 1 — абсолютный). Весь экипаж (первыми среди отечественных авиаторов) был удостоен медалей де Лаво (награды FAI).

За выполнение перелёта и проявленные при этом мужество и героизм майору Юмашеву Андрею Борисовичу Указом Центрального исполнительного комитета СССР от 1 сентября 1937 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина. После учреждения знака особого отличия ему 4 ноября 1939 года была вручена медаль «Золотая Звезда».

С 1937 года — лётчик-испытатель ЦАГИ. Участвовал в проведении испытаний экспериментальных высотных самолётов БОК-7 и БОК-15.

Участник советско-финской войны: в январе-феврале 1940 года в составе 85-го бомбардировочного авиационного полка совершил 6 боевых вылетов на ДБ-3.

С марта 1941 года — заместитель начальника Лётно-исследовательского института по лётной части. В июле-августе 1941 года командовал 2-й отдельной истребительной авиационной эскадрильей, принимавшей участие в отражении ночных налётов на Москву. В августе-декабре 1941 года находился в правительственной командировке в США по вопросу приобретения американских самолётов.

Участник Великой Отечественной войны: в январе-феврале 1942 — командир 237-го истребительного авиационного полка (Калининский фронт); в марте-августе 1942 — заместитель командующего 3-й воздушной армией (Калининский фронт); в августе 1942-феврале 1943 — заместитель командующего 1-й воздушной армией (Западный фронт); в марте-июне 1943 — командир 6-го истребительного авиационного корпуса (Центральный фронт). Участвовал в оборонительной операции в районе города Белый, в Ржевской и Курской битвах.

В июле 1943 — марте 1944 года — командующий ВВС Восточного фронта ПВО; в марте-декабре 1944 года — командующий ВВС Южного фронта ПВО. Руководил воздушным прикрытием важнейших объектов Поволжья, Кавказа и Закавказья, коммуникаций и баз снабжения 1-го, 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов. С февраля 1945 года — начальник Управления истребительной авиации Главного управления боевой подготовки ВВС. Участвовал в подготовке штурма Кёнигсберга и Берлина.

С октября 1946 года генерал-майор авиации А. Б. Юмашев — в запасе. Жил в Москве (продолжительное время жил на даче в Алупке). Занимался художественным творчеством, в 1946 году был принят в Союз художников СССР. Вместе с художником Р. Р. Фальком совершил ряд поездок по Средней Азии, изображая исторические памятники Самарканда и Бухары, портреты людей Востока. Были проведены пять персональных выставок его работ (в Москве (две), Алупке, Обнинске, Сан-Джасинто). Умер 20 мая 1988 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва (в 1937—1946 годах).

Награды

Герой Советского Союза (1.09.1937);
два ордена Ленина (1.09.1937, 21.02.1945);
пять орденов Красного Знамени (21.03.1940, 29.03.1944, 3.11.1944, 18.08.1945, 30.08.1945);
орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985);
орден Красной Звезды (17.08.1933);
медаль «За боевые заслуги» (28.10.1967);
другие медали;
иностранные награды.

Память

В филателии

Почтовые марки и конверты
1938 CPA 599-601.jpg

Данилин, Громов и Юмашев на марках Почты СССР, 1937 год
Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Конверт СССР, посвященный 50-летию перелёта, 1987 год

Сочинения

Юмашев А.Б. Рекорд дальности. — Москва: Крук, 2002. — 172 с. — ISBN 5-901838-09-2.

Напишите отзыв о статье "Юмашев, Андрей Борисович"

Литература

Васин В. П., Симонов А. А. Испытатели ЛИИ. — Жуковский: Авиационный Печатный Двор, 2001. — С. 10. — 192 с. — ISBN 5-93705-008-8.
Герои огненных лет. — Книга 7. — Москва: Московский рабочий, 1984. — С. 76—83.
Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
Герои Советского Союза, Герои Российской Федерации, полные кавалеры ордена Славы Северного административного округа Москвы. / Составители Е. Н. Мачульский и А. А. Симонов. — Москва: Энциклопедия российских деревень, 2003. — С. 43. — 472 с. — ISBN 5-88367-003-2.
Громов М. М. На земле и в небе. — 2-е изд., доп. и испр.. — Москва: Гласность-АС, 2005. — 528 с. — ISBN 5-85868-004-6.
Данилин А. С. Через Северный полюс — с мировым рекордом. — Москва: Изд-во ДОСААФ, 1981. — 112 с.

Ссылки

[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=421 Юмашев, Андрей Борисович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Юмашев, Андрей Борисович

– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.