Юмореска (музыка)
Юмореска — (нем. Humoreske от Humor — юмор) — музыкальная пьеса шутливого, юмористического характера или включающая выдержанные в таком характере разделы.
История
В зарубежной музыке
Название «юмореска» впервые применил Р. Шуман к своей фортепианной пьесе ор. 20 (1839 год); он исходил из понимания термина в духе Жана Поля Рихтера: «Юмор как удачное соединение мечтательности и шутки». Юмореска Шумана — развёрнутая пьеса, состоящая из ряда лирических и скерцозных эпизодов. Шуман создал также Юмореску для фортепианного трио — No 2 в его «Фантастических пьесах» для этого состава, ор. 88, 1842 год. Позднее многие композиторы XIX века применяли термин «юмореска» для обозначения как отдельной пьесы, так и серии небольших пьес. При этом они трактовали юмореску иначе, чем Шуман. Юморески Э. Грига (4 Юморески для фортепиано ор. 6, 1865 год) — род жанровых зарисовок, в которых нашли отражение самобытные черты норвежской народной музыки. В юморесках А. Дворжака (Восемь юморесок для фортепиано ор. 101, 1894 год) ярко проявилось лирическое начало (особенно в наиболее известной Юмореске № 7 Ges-dur), y М. Регера — скерцозность (Пятая юмореска ор. 20, Юмореска ор. 32 No 6 и др.). Известны и юморески для других составов; в их числе 5 юморесок для мужского 4-голосного хора Лёве (1843 год), Юмореска для оркестра Хумпердинка (1879 год).
В русской музыке
В русской музыке в юмореске заметно выступают скерцозно-плясовые черты. Таковы юморески П. И. Чайковского («Две пьесы» для фортепиано ор. 10, № 2, 1872 год), С. В. Рахманинова («Салонные пьесы» для фортепиано ор. 10, № 5, 1894 год). Эту традицию во многом продолжают и советские композиторы — Л. Н. Ревуцкий, О. В. Тактакишвили, Р. К. Щедрин и др.
Другое
Родственны юмореске бурлеска, каприччио.
Напишите отзыв о статье "Юмореска (музыка)"
Ссылки
- allencyclopedia.ru/92319
- enc-dic.com/enc_music/JUmoreska-8432/
Отрывок, характеризующий Юмореска (музыка)
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
