Кирика Юмура
| Кирика Юмура | |
| 夕叢 霧香 | |
 Кирика Юмура | |
| Произведение |
«Нуар» |
|---|---|
| Сэйю | |
| Информация | |
| Возраст |
16 лет |
| Род занятий |
профессиональная убийца |
Кирика Юмура (яп. 夕叢 霧香 Ю:мура Кирика) — одна из главных героинь 26-серийного аниме-сериала Noir, созданного студией Bee Train. Её прошлое покрыто мраком из-за амнезии. Она очнулась в незнакомом доме, её единственными воспоминаниями были слово «Нуар», которое, как она считала, было её прошлым именем и имя Мирей Буке — лучшей заказной убийцы в мире. В конечном счете они объединяются, чтобы приоткрыть завесу тайны над прошлым обеих и имени «Нуар». В 2002 году, в гран-при журнала Animage, данная героиня заняла шестое место среди женских персонажей[1]. По признанию продюсера Сигэру Китаямы, образ Кирики планировался как образ милой и хрупкой девушки[2].
Восприятие критикой
Как отмечает рецензия журнала АниМаг, внешность Маргарет Бартон, героини более поздней работы Bee Train, Madlax, крайне напоминает внешность Кирики. Однако, сам образ Кирики, не имеет с образом Маргарет ничего общего[3] Рецензент ANN отмечает что частично как образ Кирики, так и её напарницы позаимствованы у главных героинь знаменитого аниме Dirty Pair. Мирей — спортивная, длинноволосая красавица. Тогда как Кирика — коротковолосая девушка, чье поведение ближе к поведению мальчика. Однако, характер героинь не имеет с героинями Dirty Pair ничего общего. Тихий характер Кирики и то что она практически не проявляет своих эмоций, скорее было позаимствовано у Рей Аянами. Однако, в отличие от Рей, Кирика не знает ни кто она, ни каково её предназначение. Её проявляющиеся в аниме хрупкость и уязвимость делают её предвестником моэ-мании соответствующего выходу аниме десятилетия. Контраст же между её хрупкостью и выдающимися боевыми навыками позволяющими убить даже пластиковой карточкой, делают её лучшей напарницей для Мирей.[4]
Рецензии сайта themanime.org отмечают что Кирика выглядит как обычная героиня экшна — она обладает превосходными навыками убийцы, но в связи с амнезией вынуждена просить Мирей помочь выяснить кто она такая. На первый взгляд она выглядит непримечательной, тихой и в чем-то интровертной школьницей. И этот её замкнутый и мягкий характер также является типичным для историй о героинях потерявших память. Однако, в противовес тому что обычно ожидается от подобных героинь, в Кирике скрывается и темная сторона её личности. На самом деле она является безжалостной и изобретательной убийцей. И все что может быть использовано как оружие, Кирика использует как оружие[5][6]
Персональные качества
Кирика — черноволосая с красно-зелеными глазами ученица японской школы. Она тихая, умозрительная, флегматичная, её взгляд часто устремлен в небо, она редко выражает какие-нибудь сильные эмоции. Она скромно одевается, её выбор — синяя мини-юбка и белая олимпийка с большими карманами. Она любит кошек и мороженое. У неё есть симпатия и талант к живописи. Часто показывает доброту и сочувствие к другим людям, несмотря на свою профессию. Оружие Кирики — Beretta M1934, которой она владеет с детства.
Несмотря на юный возраст и нехватку воспоминаний, Кирика имеет довольно много профессиональных навыков убийцы и солдата. Она легко убивает человека с одного выстрела, может выполнять множество акробатических приемов для убийства, а также использовать практически любой подручный предмет в качестве оружия. Её навыки убийцы во много раз превосходят навыки её партнерши — Мирей. Стиль убийств Кирики Мирей нередко называет «грубым» и «грязным».
Из трех молодых «деревьев» — Мирей, Хлои и Кирики, Альтена называет Кирику самой подходящей на роль одной из «Нуар». Хлоя считает, что это именно то, что делает «Нуар» — убийство без тени сомнения на лице и в душе. В детстве Кирика продемонстрировала это качество личности — в ходе тренировок она убила родителей Мирей. В начале истории из-за амнезии она не может вспомнить это, но все же вспоминает, когда видит, как уничтожают деревню, жители которой встали на её защиту.
Несмотря на внешнюю неприветливость, она часто грустит из-за совершаемых ею убийств. Она также демонстрирует сочувствие и заботу о других, особенно о Мирей, даже несмотря на то, что корсиканка решает убить её после получения ответа на все интересующие их вопросы. Кирика мирно воспринимает эту инициативу. Убийство ею родителей Мирей — особо тяжелый случай для неё, после того, как она узнала это, Кирика просит Мирей убить её, но та не может. Бремя её многих убийств и её печаль являются тематическими в сериале.
История
Неизвестно, кем были родители Кирики и была ли вообще у неё семья. С младенчества воспитывалась как убийца, первое убийство совершила примерно в 5(?) лет. Кирика обладала потрясающим потенциалом убийцы, чем вызывала восхищение Хлои — второй девушки, претендующей на место в «Нуар». Её способность мгновенно убивать, без промедления и тени сомнения является самой ценной в Les Soldats. Лишь однажды Кирика заколебалась перед убийством Одетты Буке, матери Мирей, которая перед смертью попросила её присмотреть за дочерью и сказала, что если «любовь действительно может убивать, то ненависть никогда не сможет спасать жизни».
В 2010-м году Кирика очнулась у себя дома (не факт, что это её настоящий дом) без каких-либо воспоминаний. Единственное, что она помнила — имя «Нуар», её бывшее имя и имя Мирей Буке, лучшей наемной убийцы Европы. У Кирики оказались: карманные часы отца Мирей, пистолет и ученическое удостоверение на имя «Юмура Кирика» (отсюда она и узнала своё имя, возможно, вымышленное). Пригласив Мирей совершить «паломничество в прошлое», она заинтересовала её мелодией из карманных часов, которую корсиканка слышала только один раз — над телами убитых родителей. Для Мирей это — зацепка, способ найти убийц родителей. А для Кирики Мирей — последняя надежда узнать кто она.
Предположительно за несколько дней до приезда Мирей, Кирика была атакована людьми Les Soldats, убила их всех в лесу. После приезда Мирей, Кирика уничтожила ещё один отряд в строящемся здании.
Вместе с Мирей Кирика выполнила ряд заказных убийств, но как позже оказалось, все эти задания — лишь проверка для избранной носить имя одной из «Нуар». Кирика вместе с Мирей пыталась докопаться до правды в поиске Les Soldats, однако правда лишь шокировала её. Когда, с помощью Хлои выяснилось, что именно Кирика убила родителей Мирей, то Кирика умоляла Мирей убить её, как они и договаривались. Однако Мирей не смогла поднять руку на девушку, которую успела полюбить (хотя очень боялась привязаться).
После перенесенного шока Кирика оказывается в маленькой деревушке на франко-испанской границе. Она выясняет, что эта деревня — пропускной пункт между внешним миром и «Особняком» — домом Альтены. После того, как в деревню приходят вооруженные силы и сметают её подчистую, Кирика вспоминает свой старый характер — жестокий, циничный, холодный. Постепенно он овладевает ею полностью. Также Хлоя объявляет о том, что любит Кирику. Однако, накануне церемонии Мирей проникает в «Особняк», чтобы спасти подругу. Видя, во что та превратилась, Мирей вступает с ней в поединок и возвращает Кирику в нормальное состояние с помощью часов. Кирика вспоминает просьбу Одетты Буке и её слова. После поединка между Мирей и Хлоей останавливает последнюю перед убийством первой. Хлоя, обезумев от ревности, набрасывается на Кирику и дерется с ней. После просьбы Кирики сложить оружие, Хлоя все же пытается убить Мирей. И тогда Кирика, защищая подругу убивает Хлою. Эпизод с её смертью признан самым трагическим в сериале.
После гибели Хлои, вместе с Мирей убивает всех обитателей «Особняка» и дальше они идут биться с Альтеной. Кирика, защищая Мирей, оказывается ранена и пробует покончить жизнь самоубийством, сбросив в лаву под алтарем Альтену. Однако Мирей просит Кирику остаться и вытаскивает её. Они идут домой, по дороге Мирей просит Кирику разогреть дома чай.
Напишите отзыв о статье "Кирика Юмура"
Ссылки
- [www.projectnoir.com/characters/kirika.shtml Кирика на официальном сайте аниме «Noir»] (англ.)
Примечания
- ↑ [animage.jp/old/gp/gp_2002.html Результаты «Anime Grand Prix»] (яп.). Animage (2002 год).
- ↑ [www.projectnoir.com/episodes/episode02.shtml Project Noir - Episodes - Episode 2] (англ.). Проверено 16 апреля 2012. [www.webcitation.org/68ThKdlZd Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
- ↑ [www.animemagazine.ru/31.04/review_03.php Animemaniacs Magazine Online (2005) Аниме обзор. Madlax.]. АниМаг. Проверено 16 апреля 2012. [www.webcitation.org/68ThL6zgi Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
- ↑ [www.animenewsnetwork.com/review/noir/dvd-complete-collection-classic-line Noir DVD - Review - Anime News Network] (англ.). Anime News Network.
- ↑ [www.themanime.org/viewreview.php?id=305 THEM Anime Reviews 4.0 - Noir] (англ.). Проверено 16 апреля 2012. [www.webcitation.org/68ThLs2Ue Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
- ↑ [www.themanime.org/viewreview.php?id=633 THEM Anime Reviews 4.0 - Noir] (англ.). Проверено 16 апреля 2012. [www.webcitation.org/68ThMYm1r Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
Отрывок, характеризующий Кирика Юмура
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
