Юнгман, Йозеф

Йозеф Юнгман

Йо́зеф Ю́нгман (чеш. Josef Jungmann; 16 июля 1773, Гудлице — 14 ноября 1847, Прага) — чешский поэт и филолог, один из ведущих деятелей Чешского национального возрождения.

Биография

Йозеф Юнгман был шестым ребёнком в семье сапожника; родители готовили его к профессии священника. В 1788—1792 годах учился в гимназии, затем изучал философию и право, с 1799 года он — преподаватель в гимназии города Литомержице. В 1815 Юнгман переезжает в Прагу, где он состоит до 1845 года профессором чешского языка при Академической гимназии. В 1817 году Юнгман получает степень доктора по философии и праву, с 1827 по 1838 год он — декан философского факультета, с 1838 — ректор пражского Карлова университета.

Юнгман был убеждённым сторонником обновления чешского языка, в особенности письменного. Многие свои произведения он писал на чешском. В 1805 году выходит в свет его перевод новеллы Ф.-Р. Шатобриана «Атала», который наглядно продемонстрировал, что чешский язык пригоден для изложения на нём выдающихся художественных произведений. Позднее Юргман перевёл на чешский язык произведения Дж. Мильтона, Гёте и Ф.Шиллера. В последующие годы учёный участвует в научной полемике о новой орфографии чешского языка, выпускает ряд статей на эту тему, из которых важнейшей была «Gespräche über die tschechische Sprache» («Беседы о чешском языке»). В 1820 году выходит из печати написанная им «Slovesnost», учебник по стилистике, а в 1825 — его «История чешской литературы».

Наиболее значительным трудом Й.Юнгмана был 5-томный чешско-немецкий словарь. В нём не только представлены различные исторические варианты чешской лексики, начиная со времён средневековой Чехии, но и предприняты попытки расширения словарного запаса современного Юнгману чешского языка — в том числе путём словотворчества, заимствований из соседних, братских славянских языков.

В честь Йозефа Юнгмана названа площадь (чеш. Jungmannovo náměstí) в Нове-Место в Праге. В 1878 году на ней был установлен памятник учёному.

Сочинения

• Antibohemia, 1814
• Historie literatury české aneb Soustavný přehled spisů českých, s krátkou historií národu, osvícení a jazyka, 1825
• Krok
• Nepředsudečné mínění o české prozódii, 1804
• O jazyku českém, 1806
• O klasičnosti literatury a důležitosti její
• Oldřich a Božena, 1806
• Rozmlouvání o jazyku českém
• Slovesnost aneb Sbírka příkladů s krátkým pojednáním o slohu, 1820
• Slovník česko-německý, 1834-39 (5 dílů), при содействии Якуба Малы
• Slovo ke statečnému a blahovzdělanému Bohemariusovi, 1814
• Zápisky, 1871.

Литература

• Яцимирский А. И.,. Юнгман, Иосиф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Emanuel Chalupný: Jungmann, Prag 1909.
• Julius Dolanský: Jungmannův odkaz (Z dějin české slovesnosti), Prag 1948.

Отрывок, характеризующий Юнгман, Йозеф

Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.