Юний Велдумниан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Юний Велдумниан
лат. Iunius Veldumnianus
консул Римской империи 272 года
 

Юний Велдумниан (лат. Iunius Veldumnianus) — римский политик и сенатор конца III века.

Он идентифицируется с городским претором Юнием Велдумнианом (возможно, бывшим его отцом), который посвятил алтарь Геркулесу Виктору на Палатинском холме[1]. В 272 году Велдумниан стал консулом[2]. Его коллегой был Тит Флавий Постумий Квиет. Возможно, он был родственником императора Требониана Галла.

Напишите отзыв о статье "Юний Велдумниан"



Примечания

  1. Corpus Inscriptionum Latinarum [db.edcs.eu/epigr/epi_einzel_de.php?p_belegstelle=CIL+06%2C+00319&r_sortierung=Belegstelle 6, 319]
  2. [oracle-vm.ku-eichstaett.de:8888/epigr/epieinzel_it?p_belegstelle=AE+1958%2C+00159&r_sortierung=Belegstelle AE 1958, 159]

Литература

  • Jones, A. H. M. (Iunius) Veldumnianus // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 947. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
  • Rita Lizzi Testa, Le trasformazioni delle élites in età tardoantica: atti del convegno internazionale, Perugia, 15-16 marzo 2004, L’ERMA di BRETSCHNEIDER, 2006, ISBN 8882653722, p. 341.
  • Claudia Cecamore, Palatium: topografia storica del Palatino tra III sec. A.C. e I sec. D.C., L’ERMA di BRETSCHNEIDER, 2002, ISBN 8882651401, p. 102.

Отрывок, характеризующий Юний Велдумниан

Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.