Квинт Юний Рустик

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юний Рустик»)
Перейти к: навигация, поиск
Квинт Юний Рустик
Quintus Junius Rusticus

Юний Рустик председательствует на суде над Иустином Философом
Дата рождения:

ок. 100

Дата смерти:

ок. 170

Направление:

стоицизм

Квинт Юний Рустик (лат. Quintus Junius Rusticus; ок.100 г. — 170 г.) — философ-стоик, возможно внук Арулена Рустика, был одним из учителей Марка Аврелия и самым знаменитым философом-стоиком своего времени.

В 133 году Рустик занимал должность консула-суффекта. В 162 году он был консулом.

Марк Аврелий отзывался о нём очень уважительно и оказывал почести.[1]. В Размышлениях выражает признательность за обучение стоицизму.[2]</blockquote> Благодаря Рустику Марк Аврелий познакомился с трудами Эпиктета.[2]

Рустик был префектом в Риме между 162 и 168 годами и в этот период вёл суд над Иустином Философом.[3] Три описания суда сохранилось, предположительно самое короткое описание является наиболее точным.[4]

Напишите отзыв о статье "Квинт Юний Рустик"



Примечания

  1. [penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Roman/Texts/Historia_Augusta/Marcus_Aurelius/1*.html Historia Augusta, Marcus Aurelius], 3.
  2. 1 2 Marcus Aurelius, [www.gutenberg.org/etext/15877 Meditations], i. 15.
  3. Birley, A., Marcus Aurelius, page 152ff. Routledge. (2000).
  4. McQueen Grant R., Second-Century Christianity: A Collection of Fragments, page 51ff. Westminster John Knox Press. (2003).

Литература

  • Rudolf Hanslik, Iunius II, Nr. 9. In: Der kleine Pauly. Bd. 1, 1967, Sp. 1558.

Отрывок, характеризующий Квинт Юний Рустик

– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.