Юность (журнал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Отрывок, характеризующий Юность (журнал)

– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Юность_(журнал)&oldid=81283217»

Навигация

 [unost.org/ Юность]</div><tr><td style="background:#eaf1fb; border:1px #bcd3f5 solid; padding:8px">
<tr><td style="background:#eaf1fb; border:1px #bcd3f5 solid; font-size:80%; line-height:130%; padding:7px">
Журнал «Юность» (2011, № 4)
<tr><td style=> </table>К:Печатные издания, возникшие в 1955 году
У этого термина существуют и другие значения, см. Юность (значения).

«Юность» — советский, затем российский литературно-художественный иллюстрированный журнал для молодёжи. Выходит в Москве с 1955 года.

Журнал был основан по инициативе Валентина Катаева, который стал первым главным редактором.

До 1991 года журнал являлся органом Союза писателей СССР, в дальнейшем он стал независимым изданием.





Ранние годы

Молодым читателям тех времен журнал казался ярким и необычным, и тираж быстро поднялся со ста пятидеся­ти тысяч до миллиона. Журнал представлял собой некоторое «приоткрывание форточек» на мир за рубежом.[1]

Редакция ставила себе задачу поиска новых литера­турных имен, и эти имена «послесталинских молодых писателей» появлялись на страницах журнала.

Повесть «Хроника времен Виктора Подгурского», опубликованная в журнале в конце 1956 года, явилась дебютом Анатолия Гладилина и она произвела большой резонанс. Писателю было всего 20 лет, и это одно уже смотрелось непривычно для того времени.[1][2] Она написана в жанре «исповедальной прозы», и рассматривает тему беспокойства и внутреннего одиночества живого и искреннего человека в мире регламентированных ценностей.

«Юность» публиковала много произведений, отличающихся стилем и содержанием от сложившихся литературных стереотипов «социалистического реализма».

Считается, что редактор Валентин Катаев был снят со своей должности в 1961 г. за публикацию романа «Звёздный билет» Василия Аксёнова. Хотя, по свидетельству самого Аксёнова, Катаев сам отошел от работы ещё раньше, и не имел прямого отношения к этой публикации.[1]

Журнал часто подвергался критике со стороны комсомольских органов, так как он формально не принадлежал к ним.

Борис Полевой руководил журналом с 1961 по 1981 годы. Несмотря на критику, либеральная политика журнала продолжалась и при нём. «Похолодание» наступило лишь в 1968 году в связи с изменившейся политической ситуацией.

Содержание

«Юность» отличалась от остальных литературных журналов большим интересом к общественной жизни и окружающему миру. Существовали постоянные разделы «Наука и техника», «Спорт», «Факты и поиски». Одним из первых журнал осветил явление бардовской песни (статья А. Гербер «О бардах и менестрелях»), а в восьмидесятые годы — «митьков».

В «Юности» присутствовали также цветные вкладки, посвящённые живописи, где среди прочих выступали такие художники, как Алексей Леонов, Илья Глазунов, Михаил Шемякин, Вагрич Бахчанян и другие. В 60—70-х годах как журнал в целом, так и отдельные авторы, подвергались партийной критике. В 1987 году был открыт постоянный публицистический молодёжный дискуссионный раздел «20-я комната», который быстро приобрёл большую популярность у читателей.

Тираж журнала

Год 1955 1958 1989 1991 1994 2015
Тенденция ▲ ▲ ▲ ▼ ▼ ▼
Экз.  ??? 300 000 3 100 000[3] 1 000 000 33 400 6 500

Рубрики

«Зелёный портфель»

Одной из наиболее характерных особенностей «Юности» был юмористический раздел, который в 1956—1972 годах носил название «Пылесос», позже — «Зелёный портфель». Редакторами раздела в разное время были Марк Розовский, Аркадий Арканов и Григорий Горин, Виктор Славкин, Михаил Задорнов. Помимо рассказов, иронических стихотворений, литературных пародий в «Зелёном портфеле» приблизительно до 1980 года существовала рубрика под названием «Каков вопрос — таков ответ», в которой вымышленная ведущая Галка Галкина (персонаж, придуманный Б. Полевым) отвечала в юмористической форме на письма читателей. «Зелёный портфель» пользовался успехом у читающей публики наряду с «Клубом „12 стульев“» «Литературной газеты» за отсутствие официальной пропаганды и неформальную атмосферу. Значительное число авторов «Зелёного портфеля» были выпускниками Московского медицинского института.

«Испытательный стенд»

Немалое значение имел «Испытательный стенд» студии Кирилла Ковальджи, где впервые опубликовались И. Жданов, Н. Искренко, А. Парщиков, Е. Бунимович, Ю. Арабов, М. Шатуновский и другие поэты «новой волны» 1980-х годов.

Эмблема

Основная статья: Красаускас, Стасис#Творчество

Эмблема «Юности» — одноимённая линогравюра литовского художника-графика Стасиса Красаускаса, являющаяся одним из наиболее известных произведений автора («круглое девичье лицо с стилизованными ветками дерева или кустарника вместо волос»[4]).
Она воспроизведена и на надгробии художника.

Авторы

В «Юности» печатались Анна Ахматова, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, Николай Рубцов, Владимир Амлинский, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Олжас Сулейменов, Андрей Молчанов, Борис Васильев, Римма Казакова, Павел Багряк, Булат Окуджава, Михаил Задорнов, Фазиль Искандер, Василий Аксёнов, Валерий Золотухин, Елена Сазанович, Анатолий Гладилин, Анатолий Кузнецов, Аркадий Арканов, Александр Карпенко, Григорий Горин, Ольга Ильницкая, Кирилл Ковальджи, Юнна Мориц, Кир Булычёв, Хелью Ребане, Николай Леонов, Анатолий Тоболяк, Александр Иванов, Алексей Борычев, Юрий Рыбчинский, Елена Съянова, Геннадий Машкин, Дина Рубина и другие известные авторы.

Наиболее известные опубликованные произведения

Год Тираж
1958 300 000
1977 2 650 000
1980-е 3 000 000+
1991 1 000 000
1994 33 400
2000-е 3 000+
2010-е 6 500

Главные редакторы

См. также

Напишите отзыв о статье "Юность (журнал)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Василий Аксенов, [magazines.russ.ru/october/2013/8/6a.html «Юность» бальзаковского возраста. Воспоминания под гитару.] Опубликовано в журнале: «Октябрь» 2013, № 8
  2. ↑ Анатолий Гладилин. [www.litmir.co/br/?b=245178&p=14 Улица генералов. Попытка мемуаров.] Вагриус. — М., 2008
  3. ↑ Вых. данные // Юность. — 1989. — № 6. — С. 96.
  4. ↑ Дина Рубина. [www.aif.ru/culture/article/21438 Сегодня в прозе побеждает артист]. Аргументы и факты online (30 сентября 2008). Проверено 17 ноября 2008. [www.webcitation.org/66KRDp6yK Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].

Литература

Ссылки

  • [www.unost.org/ Официальный сайт]
  • [unost.org/?page_id=406 Архив журналов за 1963-1969 годы]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:
  • Проставив сноски, внести более точные указания на источники.