Юные чапаевцы (отряд)

Отряд «Юные чапа́евцы» — комсомольско-пионерская диверсионно-разведывательная группа, действовавшая на о. Хортица в августе-сентябре 1941 года (начальный период ВОВ).

Период создания и деятельности отряда «Юные чапаевцы»

В августе 1941 года немецкие войска вплотную подошли к Запорожью. Захвату этого крупного промышленного центра германское командование придавало особое значение — в приказе Гитлера было выдвинуто требование: «Город захватить с действующими предприятиями».

В начале августа начался демонтаж оборудования запорожских заводов и подготовка их к эвакуации. В ночь с 17 на 18 августа немецкие войска прорвали оборону советских войск в районе Запорожья.

Из донесения Политического Управления Южного фронта на имя начальника Главного Управления РККА Л. З. Мехлиса:

«…Утром 18 августа противник силами до пехотной дивизии с танками повёл наступление на город Запорожье. Оборонявшая Запорожский плацдарм плохо вооружённая, только что введённая в бой, 274 стрелковая дивизия под натиском противника начала отход…»

Для того, чтобы задержать наступление германских войск советским командованием было принято решение о подрыве мостов, соединявших остров Хортицу с правым и левым (Запорожье) берегом Днепра и плотины ДнепроГЭС.

Вопреки решению, мост через старое русло Днепра, соединявший правый берег с Хортицей, взорван не был. Пройдя по нему, практически не встречая сопротивления, немцы заняли северную часть острова. В результате разрушения моста, соединявшего Хортицу с левым берегом и обрушением нескольких пролётов плотины ДнепроГЭС, взорванной 18 августа около 21.00, на юге Хортицы остался отрезанным полк пехоты РККА, который находился в то время в плавнях острова на переправе.

Из телеграммы начальника политуправления Южного фронта Мамонова начальнику Главного управления РККА Мехлису от 20 августа 1941 года:

«На левом участке армии в результате неоднократных атак танков и моточастей противника оставлен Запорожский плацдарм.
Подполковник Петровский — начальник отдела Эпин (научно-технического института) — представитель генштаба — без ведома Военного Совета фронта взорвали плотину и мост… Взрыв перемычки и моста поставил в тяжёлое положение около 3000 человек, находящихся на острове Хортица… „

20 августа с высоких берегов Хортицы немцы начинают орудийно-миномётный обстрел Запорожья, что значительно усложняет эвакуацию города. Для обеспечения успешной эвакуации городских предприятий и учреждений нужно было во что бы то ни стало прекратить огонь неприятеля, выбив его с Хортицы. Командованием Южного фронта принимается решение об освобождении острова. В Директиве командующего войсками Южного фронта № 0083/оп на оборону по левому берегу р. Днепр (21 августа 1941 г.) говорилось:

“… Задача — овладеть островом Хортица и, прочно обороняясь по восточному берегу р. Днепр, удерживать в своих руках Запорожье.»

Во исполнение данной директивы необходимо было переправившись на Хортицу, получить сведения о расположении неприятельских войск и установить связь с оставшимися на острове красноармейцами. Для этого требовалось переплыть левый рукав Днепра, который хорошо просматривался и простреливался противником. Легче всего сделать это было местным ребятам, не вызывавшим у немцев подозрений. К ним и обратился с просьбой о содействии помощник начальника политического управления Южного фронта по комсомолу, батальонный комиссар Б. С. Мельников.

Охотно согласившись помочь, ребята в лодках, нагруженных корзинами, под предлогом сбора арбузов и слив переправились на Хортицу. Один из них шёл с пакетом к политруку Ф. Ревнову для установления связи с оставшимися на острове красноармейцами.

В назначенное время юные разведчки вернулись, доставив ценные сведения и записку от Ф. Ревнова. В соответствии с информацией, доставленной ребятами, заместитель начальника штаба Южного фронта генерал-майор Ф. М. Харитонов нанёс на карту огневые точки и места́ скопления неприятеля, через некоторое время по ним был открыт огонь советских войск.

Ребятами было решено организовать отряд и назвать его «Юные чапаевцы» (по мнению запорожского историка Александра Олейника, это название было предложено генералом Ф. М. Харитоновым).

Юные чапаевцы получали всё новые и новые задания: кроме проведения разведки, они распространяли центральные газеты и листовки «Вести Советской Родины», перереза́ли линии связи противника, помогали переправлять раненых на левый берег.

22 августа 1941 г. в 20.00 при помощи бутылок с зажигательной смесью ребята отметили места скопления живой силы и техники противника, которые затем были подвергнуты артобстрелу и бомбардировке советскими войсками. С этого момента активность действий РККА на Хортице стала возрастать.

Из стенограммы переговоров главнокомандующего войсками Юго-Западного направления с членами Военного совета Южного фронта о ходе боевых действий войск Южного фронта (27 августа 1941 г.):

«… Большую работу по организации боя провёл генерал-майор тов. Харитонов и помначпуфронта по комсомолу тов. Мельников; ими же в Запорожье была организована группа молодёжи, которая назвала себя юными чапаевцами, они переправлялись на тот берег Днепра небольшими группами, разведывали противника, затем невдалеке разводили костры, как условный знак для действий нашей авиации и артиллерии. Результат их работы очень хороший.»

В ночь с 3 на 4 сентября бойцы 274-й стрелковой дивизии высадились на Хортице и преодолевая упорное сопротивление противника, освободили остров к утру 6 сентября. Из приказа Военного совета 12-й армии № оп/1 об успешных действиях 274-й стрелковой дивизии по освобождению от противника острова Хортица (7 сентября 1941 г.):

«В течение 3-х дней с 4 по 6. 9. 41 года части 274 стрелковой дивизии вели ожесточённые бои с противником на острове Хортица. Враг упорно оборонял остров, как важный и непосредственный подступ к гор. Запорожье…
Стремительным ночным ударом в ночь с 5 на 6. 9. 41 года враг был сломлен, остров был захвачен, уцелевший враг, бросая оружие обратился в бегство, оставив на поле боя около 500 человек убитыми, много оружия, снаряжения и боеприпасов…»

За полтора месяца обороны Запорожья было демонтировано и вывезено оборудование 22 заводов союзного значения, которые работая затем в эвакуации, внесли огромный вклад в победу над фашистской Германией.

Операция по освобождению Хортицы стала одной из первых наступательных операций РККА в период Великой Отечественной войны. Хортица была первой большой территорией, освобождённой на длительный срок. Этому во многом способствовала деятельность отряда «Юных чапаевцев».

Только после завершения эвакуации предприятий и учреждений Запорожья, войскам Красной армии был дан приказ в ночь на 3 октября оставить город и Хортицу.

Члены отряда

В составе отряда было около 15 человек. Большинство из них были учениками СШ № 42 и СШ № 43, расположенных на острове Хортица.

Внешние изображения
	[www.dzd-ussr.ru/towns/zap/zap39.jpg Именем Владимира Литяги названа одна из платформ Запорожской детской железной дороги.]

• Владимир Литяга — бывший комсорг СШ № 43 и один из самых смелых и активных разведчиков. Погиб ещё до того, как немцы были выбиты с Хортицы. Возвращаясь с левого берега после встречи с советским командованием и переплыв Днепр в районе южной части острова (напротив водокачки старой части Запорожья), попал в засаду. Володю схватили и пытали, но он погиб, ничего не сказав. Тело его было так изуродовано (исколото штыками, голова отрезана), что мать смогла опознать сына только по рубашке.

Внешние изображения
	[www.dzd-ussr.ru/towns/zap/zap44.jpg Именем Вилена Писаревича названа одна из платформ Запорожской детской железной дороги.]

• Виле́н (Ви́ля) Писаревич — его называли начальником штаба отряда «Юных чапаевцев». После оккупации Запорожья ушёл вместе с матерью и младшим братом Юрой в партизанский отряд Григория Покашкина. Был убит в Днепровских плавнях около Марганца 22 декабря 1941 года.

• Юра Писаревич — после гибели старшего брата воевал в действующей армии. Был ранен шесть раз. Награждён орденами и медалями. После войны окончил Мелитопольский технологический институт. Работал инженером на заводе «Запорожсталь».

Внешние изображения
	[www.dzd-ussr.ru/towns/zap/zap42.jpg Именем Леонида Панфиловского названа одна из платформ Запорожской детской железной дороги.]

• Лёня Панфиловский — не имея возможности эвакуироваться, в период оккупации скрывался на Хортице до осени 1943 года. Отступая, немцы пытались угнать на запад многих жителей острова. В их числе оказался и Лёня. Он бежал, и бросившись в Днепр, поплыл на левый берег к Запорожью, куда уже входили советские войска. Немцы стреляя ему вдогонку, ранили его. Несмотря на тяжёлое ранение, Лёня доплыл до берега и после выздоровления ушёл в действующую армию. Погиб в мае 1944 года.

• Саша Сидельников (1928 г. р.) — поддерживал связь с партизанами. Был расстрелян в октябре 1941 года в тринадцатилетнем возрасте. Похоронен в одной могиле с матерью, расстрелянной вместе с ним.

• Коля Ованесов — был схвачен фашистами и брошен в тюрьму. Затем попал в концлагерь, выжил и после войны работал механиком на судах речного флота.

• Коля Худяков (1930 г. р.) — одним из первых начал выполнять разведзадания командования 12-й армии Южного фронта. Став краснофлотцем, погиб на фронте накануне Дня Победы — 8 мая 1945 года. Ему было пятнадцать лет.

• Виктор Моисеев (1926 г. р.)
• Василий Гладков (1929 г. р.)
• Борис Чудаков (1927 г. р.)
• Владимир Нагибин (1929 г. р.)

Из докладной записки младшего политрука 8-го отдела 12 армии по работе среди частей Красной армии и партизанских отрядов, действующих в тылу врага (подпись неразборчива):

29/VIII — 41 г. четыре юных разведчика: Виктор Моисеев, рождения 1926 года, Василий Гладков, рождения 1929 года, Борис Чудаков, рождения 1927 года и Владимир Нагибин 1929 года рождения в сумерках переправились на остров Хортицу в расположение немцев у совхоза. Юные разведчики перере́зали много линий связи немецких войск, разведали расположение вражеской артиллерии… и благополучно вернулись в Запорожье.

Внешние изображения
	[www.dzd-ussr.ru/towns/zap/zap46.jpg Именем Христофора Емельянова названа одна из платформ Запорожской детской железной дороги.]

• Христофор Емельянов — после освобождения Запорожья в 1943 году ушёл с войсками Красной армии на Запад. Погиб в конце войны.

• Оганес Оганесян — Одним из первых начал выполнять разведзадания командования 12-й армии Южного фронта. После войны жил в колхозе им. Кирова под Сухуми, приезжал на Хортицу, встречался с «красными следопытами» и товарищами по отряду.

• Витя Пивнев — был схвачен немцами, побывал в нескольких концлагерях, но отовсюду бежал. Вернувшись после войны в Запорожье, работал на Запорожском моторостроительном заводе.

«Юные чапаевцы» в послевоенный период

В 1957 году, работая в Подольском архиве Министерства обороны, Игорь Фесуненко обнаружил «Плановую таблицу взаимодействия частей по захвату острова Хортица, 22 — 23 августа 1941 года». Документ был подписан заместителем начальника штаба Южного фронта генерал-майором Харитоновым и начальником штаба ВВС фронта генерал-майором Устиновым. Среди основных сил, которым предстояло штурмовать о. Хортицу (пехота, авиация, артиллерия, танки) в документе упоминался отряд «юных героев». Только отряд, представлявший собой значительную силу, мог быть упомянут в подобной таблице.

18 декабря 1957 года в газете «Комсомольская правда» вышла статья Игоря Фесуненко «Отзовитесь, юные герои», в которой рассказывалось о ребятах, помогавших советскому командованию в разгроме немецко-фашистских войск на Хортице. Прочитав эту статью, юные следопыты СШ № 43 начали многолетний настойчивый поиск по установлению имён этих ребят.

Внешние изображения
	[webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:www.life.zp.ua/pamyatnik-yunym-chapaevcam Памятник «Юным чапаевцам».] 47°50′13″ с. ш. 35°04′56″ в. д.47.83694° с. ш. 35.08222° в. д. / 47.83694; 35.08222   )
	[www.kpu.ua/wp-content/uploads/2012/06/P1012321.jpg?9d7bd4 Памятник «Юным чапаевцам» в 2012 году.]

12 октября 1968 г. на острове Хортица недалеко от школы № 43 (с 1998 года в здании школы размещается муниципальный театр «Vie»), был открыт памятник «Юным чапаевцам», выполненный скульптором В. К. Дубининым и архитектором Н. Светом в очень сжатый срок — всего за десять дней. Памятник представлял собой установленную на бетонных плитах композицию, объединяющую одиннадцатиметровый обелиск из нержавеющей стали и располагающуюся слева от него бетонную стелу. На стеле — бронзовый барельеф пионера-разведчика и надпись:

Піонерам, юним чапаєвцям — розвідникам в роки Великої Вітчизняної війни.

(рус. Пионерам, юным чапаевцам — разведчикам в годы Великой Отечественной войны). В 1995 году памятник был отремонтирован. В последующие годы пострадал от вандализма — со стелы исчез барельеф пионера-чапаевца.

В 1972 году к 50-летию пионерской организации в журнале «Вокруг света» была напечатана ещё одна статья И. Фесуненко — «Дети острова Хортица», где приводились факты, ставшие известными благодаря активному поиску юных следопытов.

5 ноября 1976 года газетой «Труд» была опубликована статья Льва Аркадьева «Дорогие наши мальчишки», содержавшая новые факты о деятельности отряда. Ко времени выхода статьи в живых оставались трое участников группы «Юные чапаевцы»: Витя Пивнев, Оганес Оганесян и Юра Писаревич.

В 1980 году украинским писателем из Запорожья П. П. Ребро была написана драматическая поэма «Загра́ва над Хортицею» (рус. Зарево над Хортицей), посвящённая подвигу юных героев. Пьеса была поставлена на сцене Запорожского областного украинского музыкально-драматического театра им. Щорса и прошла более 200 раз.

В 1981 году к 40-летию подвига отряда «Юных чапаевцев» на Одесской киностудии по сценарию Л. Аркадьева был снят художественный фильм «Я — Хортица».

Имена юных чапаевцев носят станции Запорожской детской железной дороги, находящейся в Коммунарском районе города вблизи Южного жилмассива.

Литература

• А. Солонський. «Безсмертя юних». — «Запорізька правда», 13 октября 1968.
• О. Шостак. «Любіть Батьківщину так, як вони…» — «Комсомолець Запоріжжя», 28 ноября 1968.
• Е. Аржанцев. «Вечно живые». — «Индустриальное Запорожье», 19 мая 1971.
• М. Шевельов. «Пам’ятник на Хортиці». — «Запорізька правда», 13 октября 1971.
• И. Фесуненко. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/4748/ «Дети острова Хортица»] // «Вокруг света» № 5 (2560), 1972.
• Л. Аркадьев. «Дорогие наши мальчишки». — «Труд», 5 ноября 1976.
• «Пам’ятник на Хортиці». — «Комсомолець Запоріжжя», 29 ноября 1977.
• А. Пивненко. «Воскрешая подвиг юных». // «Известия», № 93, 20 апреля 1981.
• [web.archive.org/web/20060502151017/www.archives.gov.ua/Publicat/Zip/Zap_arch.pdf Народна війна 1941—1944: Антифашистський рух опору на території Запорізької області:Збірник документів і матеріалів] / Авт.-упоряд.: В. О. Бондар, О. Г. Величко, І. В. Козлова. — Запоріжжя: Прем'єр, 2005. — 560 с.

Отрывок, характеризующий Юные чапаевцы (отряд)

– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.