Юн Кён Син

Юн Кён Син

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Спортивные награды
Азиатские игры
Золото	Пекин 1990	гандбол
Золото	Хиросима 1994	гандбол
Золото	Бангкок 1998	гандбол
Золото	Пусан 2002	гандбол
Золото	Гуанчжоу 2010	гандбол
Чемпионаты Азии
Золото	Кумамото 2000
Золото	Джидда 2012

Юн Кён Син (кор. 윤경신^?, 尹京信^?</span>; род. 7 июля 1973 года, Сеул, Южная Корея) — известный южнокорейский гандболист. Выступает за сборную Южной Кореи и немецкий «Гамбург» с 2006 года под номером 77. Ранее (1996—2006) выступал за «Гуммерсбах».

Рекордсмен немецкой Бундеслиги по забитым мячам (2908 голов). 7 раз (рекорд) был лучшим бомбардиром Бундеслиги. Рекордсмен Бундеслиги по забитым мячам за сезон (324 гола в сезоне 2000/2001).

За сборную Южной Кореи провёл более 260 матчей. В 1995 и 1997 годах становился лучшим бомбардиром чемпионатов мира, забросив 86 и 62 мяча соответственно. До 2009 года 86 мячей было рекордом результативности на чемпионатах мира, пока этот результат не превысил македонец Кирил Лазаров (92 мяча).

В 2001 году был признан лучшим гандболистом мира. Это был второй случай в истории, когда кореец был признан лучшим гандболистом мира — в 1989 году этого сумел достичь Кан Джа Вон.

Младший брат Юн Кён Сина Юн Кён Мин (род. 1979) также является гандболистом и трижды выступал на Олимпийских играх (2000, 2004, 2008).

Ссылки

• [www.handzone.net/images/divers/actualites/20070101214602_hz_kyung%20shin%20yoon%202.jpg Фотогалерея]

Отрывок, характеризующий Юн Кён Син

– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.