Юн Хён

Юн Хён
Общая информация
Гражданство	Республика Корея Республика Корея
Дата рождения	5 апреля 1966(1966-04-05) (58 лет)
Рост	165 см
Весовая категория	суперлёгкая (до 60 кг)
Медали
Олимпийские игры Серебро Барселона 1992 до 60 кг Чемпионаты мира Бронза Белград 1989 до 60 кг Серебро Барселона 1991 до 60 кг Чемпионаты Азии Золото Осака 1991 до 60 кг Восточноазиатские игры Серебро Шанхай 1993 до 65 кг

Юн Хён (кор. 윤현; 5 апреля 1966) — корейский дзюдоист суперлёгкой весовой категории, выступал за сборную Южной Кореи в конце 1980-х — середине 1990-х годов. Серебряный призёр летних Олимпийских игр в Барселоне, обладатель серебряной и бронзовой медалей чемпионатов мира, чемпион Азии, серебряный призёр Восточноазиатских игр в Шанхае, победитель многих турниров национального и международного значения.

Биография

Юн Хён родился 5 апреля 1966 года. Впервые заявил о себе в сезоне 1987 года, став лучшим на тихоокеанском чемпионате по дзюдо в Колорадо, на открытом чемпионате Германии в Эссене и на домашнем международном турнире в Сеуле.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1989 году, когда попал в основной состав корейской национальной сборной и побывал на чемпионате мира в югославском Белграде, откуда привёз награду бронзового достоинства, выигранную в суперлёгкой весовой категории. Два года спустя в том же суперлёгком весе одержал победу на чемпионате Азии в Осаке и получил серебряную медаль на мировом первенстве в Барселоне, где в решающем поединке потерпел поражение от японца Таданори Косино.

Благодаря череде удачных выступлений Юн удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 1992 года в Барселоне — на пути к финалу победил всех соперников, однако в главном поединке уступил представлявшему Объединённую команду республик бывшего СССР азербайджанцу Назиму Гусейнову и таким образом вынужден был довольствоваться серебряной олимпийской наградой.

После барселонской Олимпиады Юн Хён остался в основном составе дзюдоистской команды Южной Кореи и продолжил принимать участие в крупнейших международных турнирах, хотя поднялся при этом в полулёгкую весовую категорию. Так, в 1993 году он завоевал серебряную медаль на Восточноазиатских играх в Шанхае, проиграв в финале японцу Юкимасе Накамуре, и выступил на чемпионате мира в канадском Гамильтоне, где, тем не менее, проиграл оба своих поединка и оказался в стороне от розыгрыша призовых позиций. Последний раз показал сколько-нибудь значимый результат в сезоне 1995 года, когда взял бронзу на открытом чемпионате Нидерландов в Хертогенбосе. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место в сборной молодым корейским дзюдоистам.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/yu/yun-hyeon-1.html Юн Хён] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.judoinside.com/judoka/3749 Юн Хён] — профиль на сайте Judoinside.com

Отрывок, характеризующий Юн Хён

– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.