Булавас, Юозас

Юозас Булавас
Juozas Bulavas
Дата рождения:	12 января 1909(1909-01-12)
Место рождения:	Гинотай (ныне Рокишкский район)
Дата смерти:	29 июля 1995(1995-07-29) (86 лет)
Место смерти:	Вильнюс
Страна:	СССР СССР → Литва Литва
Научная сфера:	правоведение
Место работы:	Института права АН Литовской ССР Института экономики АН Литовской ССР Вильнюсский университет Институт истории АН Литовской ССР
Альма-матер:	Университет Витовта Великого
Награды и премии:	Рыцарский крест ордена Великого князя литовского Гядиминаса

Юо́зас Бу́лавас (лит. Juozas Bulavas; 12 января 1909, деревня Гинотай (ныне Рокишкский район) — 29 июля 1995, Вильнюс) — советский и литовский правовед, государственный и общественный деятель; брат агронома Йонаса Булаваса, отец директора Литовской Национальной библиотеки имени Мартинаса Мажвидаса Владаса Булаваса; член-корреспондент Академии наук Литовской ССР (1953), профессор (1956), ректор Вильнюсского университета (1956—1958).

Биография

Окончил Университет Витовта Великого в Каунасе (отделение права, 1931; отделение экономики, 1932). Недовольный авторитарным режимом таутининков, вступил в Коммунистическую партию Литвы (1931), сотрудничал в подпольной коммунистической печати. В 1932—1934 годах совершенствовался в Берлинском университете. Несогласие с догматическими установками повлекло исключение из компартии в 1938 году.

В 1940—1941 годах проректор Вильнюсского университета. Во время германской оккупации в 1942-1943 годах преподавал в гимназиях Утяны и Рокишкиса. После войны был заместителем председателя Госплана Литовской ССР (1944—1945), генеральным секретарём организационного комитета АН Литовской ССР (1945—1946), директором Института права (1946—1952), заместителем председателя общества «Знание» (1948—1957), председателем республиканского комитета профсоюзов работников высших школ и научных учреждений (1950—1954), директором Института экономики АН Литовской ССР (1953—1956; по другим сведениям 1956—1958).

Одновременно с 1944 года работал в Вильнюсском университете доцентом юридического факультета, заведующим кафедрой государственного права. Кандидат юридических наук (1948), профессор (1956), член КПСС (1952).

В 1956—1958 годах был ректором Вильнюсского университета. Сопротивлялся русификации университета; под его руководством в составе преподавателей значительно увеличилась доля литовцев. За это по обвинениям в национализме был освобождён от занимаемой должности; в 1959 году исключён из партии.

Работал руководителем сектора права в Институте истории (1969—1973). Участвовал в Саюдисе (1988—1990), принимал участие в подготовке Конституции Литовской Республики. Председатель Избирательной комиссии Литвы (1989—1991). Член Сейма (1992—1995; фракция Демократической партии труда Литвы).

Награждён Рыцарским крестом ордена Великого князя литовского Гядиминаса (1994).

Труды

Автор монографий, преимущественно по государственному праву, написанных в духе обязательных для советских общественных наук идеологических установок.

• «Фальсификация народного представительства в буржуазной Литве» (1949)
• «Экономическое положение трудового крестьянства Литвы при фашистской власти» (1955)
• Rinkimai ir tautos atstovavimas Lietuvoje («Выборы и народное представительство в буржуазной Литве»; 1956)
• «Формы и режимы буржуазных государств» (1966)
• Buržuazinių valstybių konstituciniai institutai («Конституционные институты буржуазных государств»; 1968)
• Lietuvos teisingumo organizavimas ir valdymas («Организация и управление в области юстиции Литовской ССР»; 1968)
• «Немецко-фашистское оккупационное управление Литвы (1941—1944)» (1969)

Литература

• Булавас Юозас // Литва. Краткая энциклопедия. — Вильнюс: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 157. — 672 с. — 22 000 экз.
• Bulavas Juozas // Visuotinė lietuvių enciklopedija. — Vilnius: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2003. — Т. 3: Beketeriai—Chakasai. — С. 558. — 779 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-420-01512-9. (лит.)

Ссылки

• [www3.lrs.lt/docs3/kad2/w5_lrs.seimo_narys-p_asm_id=46&p_int_tv_id=784&p_kalb_id=1&p_kade_id=2.htm 1992-1996 m. kadencijos Seimo narys Juozas Bulavas] (лит.)

Отрывок, характеризующий Булавас, Юозас

– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.