Монтвила, Юозас

Юозас Монтвила
Juozas Montvila
Дата рождения:	3 января 1885(1885-01-03)
Место рождения:	Гудине, Сувалкская губерния, Российская империя
Дата смерти:	15 апреля 1912(1912-04-15) (27 лет)
Место смерти:	Титаник, Атлантический океан
Сан:	священник
Рукоположен:	22 марта 1908
Духовное образование:	семинария в г. Сейны
Церковь	Католическая Церковь

Юозас Монтвила (лит. Juozas Montvila) — литовский католический священник, деятель культуры. Погиб при катастрофе лайнера «Титаник» в 1912 году.

Биография

Юозас Монтвила родился 3 января 1885 года в деревне Гудине, под городом Мариямполе (в то время эта территория относилась к Российской империи, ныне — Литва), в семье Казиса Монтвилы и Магдалены, урождённой Каралявичюс. Через два года семья переехала в деревню Нендришкяй, также недалеко от Мариямполе, которая и считается «малой родиной» Юозаса; здесь в 1887-1898 годах родилось его семеро братьев и сестер. Окончил гимназию в Мариямполе, священническую семинарию в городе Сейны (ныне Польша), служившую в то время важным центром литовской культуры. Рукоположен в сан священника 22 марта 1908 года. Назначен викарием в приход в городе Липск (ныне Польша).

Негласно совершал также богослужения для местных грекокатоликов, в связи с чем царские власти запретили ему любое пастырское служение. Участвовал в издании католического иллюстрированного еженедельника на литовском языке «Šaltinis» («Исток»), ежемесячника «Vadovas» («Руководитель»), предназначенного для священников. Рисовал иллюстрации для выходивших в Вильно книг и газет.

Не имея возможности осуществлять священнические функции в царской России, решил эмигрировать в США, где уже проживали его родственники и имелись большие литовские общины. Для этого выехал в Англию, где приобрёл билет 2-го класса на первый рейс «Титаника» и поднялся на борт в порту Саутгемптон. В момент столкновения «Титаника» с айсбергом находился в судовой библиотеке. По сообщениям выживших очевидцев, он не воспользовался возможностью занять место в спасательной шлюпке, а вместо этого утешал людей, выслушивал тех, кто желал исповедаться. Его тело не было найдено или опознано.

В 2012 году в деревне Нендришкяй был установлен памятник о. Юозасу Монтвиле. Звучали предложения начать процесс его канонизации.

Примечания

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Монтвила, Юозас

– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.