Юран, Сергей Николаевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юран, Сергей»)
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Юран
Общая информация
Полное имя Сергей Николаевич Юран
Прозвища Барсик, Русский танк[1]
Родился
Гражданство СССР
Россия
Португалия
Украина
Рост 184 см
Вес 83 кг
Позиция нападающий
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
ШИСП (Ворошиловград)[2]
Заря (Ворошиловград)
Клубная карьера*
1985—1987 Заря (Ворошиловград) 55 (10)
1987—1991 Динамо (Киев) 31 (15)
1987—1990   Динамо-2 (Киев) 42 (20)
1991—1994 Бенфика 63 (19)
1994—1995 Порту 23 (4)
1995 Спартак (Москва) 8 (2)
1996 Миллуолл 13 (1)
1996—1997 Фортуна (Дюссельдорф) 16 (5)
1997—1998 Бохум 23 (4)
1999 Спартак (Москва) 18 (3)
1999—2001 Штурм 36 (9)
1985—2001 Всего 328 (92)
Национальная сборная**
1990—1991 СССР 12 (2)
1992 СНГ 3 (0)
1992—1999 Россия 25 (5)
Тренерская карьера
2003 Спартак-д (Москва)
2003 Спартак (Москва) тренер
2004 Динамо (Ставрополь)
2006 Диттон
2006 ТФМК
2007—2008 Шинник
2008 Химки
2009 Локомотив (Астана)
2011—2012 Симург
2012—2013 Сибирь
2015 Балтика
2016 Мика

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Серге́й Никола́евич Юра́н (11 июня 1969, Луганск, Украинская ССР, СССР) — советский и российский футболист, игравший на позиции нападающего, ныне — тренер.

Воспитанник ворошиловградской «Зари». Один из ярких футболистов «Динамо Киев» начала 90-х — обладал отличным дриблингом, напористостью и голевым чутьём. В составе «Динамо» выиграл чемпионат и кубок СССР, получил звание мастера спорта международного класса. В 1991 году перебрался в Португалию, где играл за «Бенфику» и «Порту». За это время дважды выиграл чемпионат Португалии и один раз — кубок, в 1992 году наряду с Жан-Пьером Папеном стал лучшим бомбардиром Лиги чемпионов. В 1995—1996 непродолжительное время выступал за московский «Спартак», английский «Миллуолл». Позже пробовал свои силы в Германии, в австрийском «Штурме».

На уровне сборных Юран представлял три команды: СССР, СНГ и Россию. В составе молодёжной сборной Советского Союза он выиграл чемпионат Европы 1990. В 1992 году со сборной СНГ принял участие в чемпионате Европы, а через два года уже со сборной России сыграл на чемпионате мира. В обоих случаях команды Юрана не смогли преодолеть групповой этап.

После окончания карьеры игрока работает тренером, возглавлял российские команды и клубы из стран бывшего СССР.





Ранние годы

Юран родился в Луганске Украинской ССР. Его отец работал водителем, мать — поваром в школе, семья жила бедно. Детство Сергея и его старшего брата Юрия проходило с деревянными игрушками. Самым ярким детским впечатлением будущего футболиста, по его словам, были подаренные родителями чёрные сапожки, которых Сергей ждал два года. В детстве Сергей целыми днями играл в футбол во дворе. Из-за этого он даже прогуливал уроки. Мать Сергея была весьма недовольна таким поведением сына, но Юран продолжал играть, и после шестого класса ему предложили перейти в спортинтернат. Когда он сказал об этой новости дома, отец занял нейтральную позицию, а мать была категорически против. В итоге старший брат Юрий в тайне забрал из школы документы брата и отвёл его в спортинтернат. Родителям пришлось смириться с решением сына[3].

Карьера игрока

Клубная карьера

«Заря»

В возрасте 16 лет Сергей Юран был принят в ворошиловградскую «Зарю», игравшую тогда во второй лиге первенства СССР. Тренер «Зари» Александр Журавлёв проводил омоложение и обновление состава с целью наиграть молодых футболистов, способных в ближайшее время вернуть «Зарю» в первую лигу. В составе команды появился ряд молодых и перспективных игроков, среди которых был и Сергей Юран[4]. 2 сентября 1985 года он дебютировал за клуб в матче с ужгородским «Закарпатьем», выйдя на замену на 80-й минуте вместо Игоря Фокина. На тот момент Юрану было 16 лет 2 месяца и 22 дня, он до настоящего времени является самым молодым игроком в истории клуба[5]. 29 августа 1986 года Юран забил свой первый гол за клуб, открыв счёт в игре с хмельницким «Подольем» (победа 2:1)[6], а уже через тур оформил дубль в матче с керченским «Океаном», «Заря» выиграла со счётом 4:1[7]. В том же году «Заря» вернулась в первую лигу. Молодым нападающим заинтересовались селекционеры главной команды Украины — киевского «Динамо». Посоветовавшись со своим первым тренером Вячеславом Проданцом, Юран решил не торопиться с переходом и набраться опыта.

4 апреля 1987 года Юран дебютировал в первой лиге: «Заря» отобрала очки у московского «Локомотива», сыграв вничью 1:1, а сам Юран провел на поле все 90 минут[8]. 6 июня Сергей провёл за «Зарю» первый в карьере кубковый матч против тернопольской «Нивы». Несмотря на гол Юрана, соперник одержал победу со счётом 3:2[9]. После окончания сезона 1987 года тренерский штаб «Динамо» повторно пригласил Сергея на просмотр, и Юран прибыл в расположение команды. Помимо «Динамо» интерес к Юрану проявлял ЦСКА, однако представители московского клуба не успели встретиться с Сергеем — к моменту их приезда футболист уже находился в Киеве[10].

«Динамо» Киев

В основу «Динамо» пробиться шансов было немного, поэтому начинал играть в дубле «Динамо» с конца 1987 года. С первых же игр первенства дублеров 1988 года форвард громко заявил о себе — проведя на поле 6 игр, он забивал в каждой из них (всего 7 голов). Игроку дали шанс проявить себя и за основной состав — 1 апреля 1988 он сыграл против минского «Динамо» в игре на Кубок Федерации футбола СССР, где полудублирующий состав клуба безвольно уступил 0:2.

В 7-й игре первенства дублеров произошел эпизод, едва не поставивший крест на карьере Юрана — 21 апреля 1988 года в матче с дублем «Торпедо» футболист москвичей Сергей Шустиков в подкате врезался Юрану в опорную ногу. В столкновении с игроком соперника Юран получил перелом голеностопа, после которого, как заявляли тогда врачи, лишь один из тысячи возвращается в футбол. Юран перенёс две операции, ему установили аппарат Илизарова, лечением занимался профессор Левинец. На восстановление после травмы ушло около года, после этого Сергей сделал себе щитки на заказ, которые защищали ногу сзади[11].

Осенью 1988 Юран снова вышел на поле и в матче дублеров против «Арарата» в Ереване сделал хет-трик, а клуб одержал победу со счетом 4:3.

Освоиться в динамовском дубле поначалу было непросто, но своей игрой и своим характером Сергею удалось заслужить признание в коллективе. Шефство над ним взяли Андрей Баль, Владимир Бессонов, Анатолий Демьяненко. Валерий Лобановский однажды лично распорядился отправить Сергея за нарушение «режима» в войсковую часть, в которой тому пришлось провести 2 месяца: чистил в наряде картофель и играл с сослуживцами в футбол[10]. С помощью Бессонова и Демьяненко, Юран вернулся в «Динамо», где уже больше режим не нарушал.

В «Динамо» Сергей Юран получил своё прозвище «Барсик»:

Дело еще в Киеве было, на сборах. Я на обед опоздал, смотрю, а на тарелке зелени нет. Ну, я и прошу официантку: “Девушка, принесите зелень, она для моего Барсика очень полезна”. Мол, сами понимаете, что я имею в виду. Ну так, в шутку… Она засмущалась. А ребята все это дело услышали и прицепили[12].

В 1989 году продолжал играть за дубль, где забил 5 голов (забивал в августе-октябре), провел 1 игру на Кубок Федерации футбола СССР (29 мая против «Шахтера»), а в декабре впервые вышел в матче Кубка УЕФА — в домашней игре против итальянской «Фиорентины».

С 1990 года Юран — игрок основы «Динамо», один из ключевых нападающих клуба. В «Динамо» Сергей хорошо сдружился с Олегом Саленко, на поле игроки также составили сыгранный тандем, постоянно дополняя друг друга. По словам Юрана, самыми памятными матчами за «Динамо» были игры дерби против «Спартака»[1]. 1 сентября 1990 года в домашнем матче Юран при счёте 1:1 своим ударом вывел «Динамо» вперёд, в итоге киевляне выиграли 3:1[13]. В 1990 году он вместе с «Динамо» стал обладателем кубка и чемпионом СССР[14], благодаря хорошей игре за клуб он также дебютировал в первой сборной СССР.

Сезон 1991 года для «Динамо» открывался матчами на Кубка обладателей кубков — дома динамовцы потерпели поражение 2:3 от «Барселоны», зато ответная игра запомнилась яркой игрой Юрана. Сначала он открыл счёт в игре, а вскоре мог удвоить преимущество киевлян: в ходе контратаки последовал навес, Юран вбегал в штрафную и головой попытался перебросить Субисаррету, но мяч лишь задел перекладину. Забить второй гол «Динамо» так и не смогло, более того на последней минуте «Барселона» сравняла счёт[1].

Вскоре талантливым 20-летним нападающим начали серьёзно интересоваться на трансферном рынке. Юран даже написал было заявление о приёме на работу в «Спартак», однако в партийных ведомствах ему дали понять: уедешь — родственникам, оставшимся на Украине, несдобровать[15]. За выступлением Юрана в сборной пристально следили также и иностранные селекционеры из многих клубов Европы. В 1991 году Свен-Ёран Эрикссон пригласил его в лиссабонскую «Бенфику», с которой Юран и подписал первый профессиональный контракт, в новом клубе к нему присоединился соотечественник, Василий Кульков[16]. Юран провёл в основе «Динамо» полтора года, однако сам он высоко оценивал динамовский этап своей карьеры, называя тренеров Валерия Лобановского и Виктора Колотова своими главными футбольными учителями[17].

«Бенфика»

Первый же матч за «Бенфику» 18 сентября 1991 года сделал Сергея кумиром лиссабонских болельщиков. Забив четыре мяча мальтийскому «Хамрун Спартанс» (6:0) в Кубке европейских чемпионов, уроженец Луганска удостоился беспрецедентного комплимента от президента клуба: «Я люблю две вещи — футбол и театр. Так вот, сегодня я заплачу тебе в пять раз больше, потому что побывал в театре, театре одного актёра»[15]. На групповом этапе Юран встретился со своей бывшей командой, «Динамо». В Киеве киевляне победили «Бенфику» с минимальным счётом, правда, в Лиссабоне «орлы» взяли солидный реванш — 5:0. Сам Юран за последние десять минут матча оформил дубль. Тем не менее, после игры он проводил бывших товарищей по команде в аэропорт. В том сезоне Сергей наряду с Жан-Пьером Папеном стал лучшим бомбардиром Кубка европейских чемпионов. Манеру игры Юрана зрители связали с политическими событиями в СССР: после путча, когда на улицы Москвы выехала военная техника, ему дали прозвище «Русский танк»[11].

Тогдашний тренер лиссабонцев Свен-Ёран Эрикссон поддерживал Сергея, но в 1992 году команду возглавил Томислав Ивич, с которым у российских легионеров отношения не сложились. Кульков и Мостовой открыто критиковали тренера, за что были оштрафованы. Тем не менее, в 1993 году «Бенфика» выиграла кубок страны, обыграв в финале «Боавишту» со счётом 5:2, а в следующем сезоне стала чемпионом Португалии. После чемпионского сезона в команду пришёл новый тренер, Артур Жорже, который был настроен против легионеров, за исключением бразильцев, и сделал ставку на местных игроков. Юрану и его партнёру по «Бенфике» Василию Кулькову приходилось каждый день доказывать, что они, легионеры, не слабее португальских футболистов. В итоге Юран и Кульков решили перейти в ряды принципиального соперника «Бенфики», договорившись о контракте с президентом «Порту» Пинту Коштой во время похорон погибшего в автокатастрофе игрока «драконов» Руй Фелипе[18]. Тренер «Порту» Бобби Робсон также хотел, чтобы футболисты играли за его клуб. За время, проведённое в «Бенфике» Юран, помимо игры на себя, научился тесно взаимодействовать с партнёром, меньше стал бегать с мячом и больше играть в пас[17], в частности хорошо сыгрался с Паулу Футре[1].

«Порту»

В «Порту» Сергей Юран играл под руководством знаменитого Бобби Робсона, переводчиком которого в те годы работал Жозе Моуринью. Робсон требовал от игроков независимо от результата отрабатывать на поле все 90 минут, настраивал на силовую, фланговую игру. Сезон 1994/95, проведённый в этом клубе, сам Юран считает одним из ярчайших в своей игровой карьере. «Порту» стал чемпионом страны, а в принципиальном матче с «Бенфикой» Юрану удалось забить гол в ворота своей бывшей команды[15]. Несмотря на это, никто не свистел в его адрес, наоборот — аплодировали. Команды сыграли вничью 1:1[1].

Во время пребывания в «Порту» Сергей стал участником ДТП, его Mercedes 600 столкнулся с Honda Civic. Водитель Honda, родственник генпрокурора Португалии, будучи в сильном опьянении, грубо нарушил ПДД. После происшествия виновник ДТП пожаловался на боль в груди — вызвали «скорую», и по дороге в больницу он скончался. Футболист был признан невиновным, но расследование сопровождалось большим скандалом, поднятым прессой[18]. Однако, через пять лет дело пересмотрели, суд назначил Юрану наказание в виде одного года тюремного заключения условно, а также обязал его выплатить семье погибшего компенсацию в 3 млн эскудо (15000 долларов)[19]. По окончании сезона Юран принял предложение Олега Романцева помочь «Спартаку» в Лиге чемпионов и покинул Португалию.

«Спартак» Москва

«Спартак» с Юраном осенью 1995 года выдал в Лиге чемпионов серию из шести побед подряд в групповом этапе. В первых двух матчах против «Блэкберн Роверс» и «Легии» Юран забил по голу. На матч против «Русенборга» тренер выставил мало сыгранную пару Юрана и Кечинова[11], в итоге «Спартак» после первого тайма проигрывал 0:2. Тем не менее, игроки сумели найти общий язык: Юран отдал несколько голевых передач, а Кечинов оформил дубль, в итоге «Спартак» отыгрался и победил соперника со счётом 4:2. Также Сергей Юран дебютировал в чемпионате России. Однако в конце сезона у «возвращенцев» «Спартака», среди которых были также Кульков и Черчесов, возникли разногласия с руководством клуба, и Юран решил покинуть Москву. Кроме того, у него были причины личного характера — он хотел чаще видеться со своей девушкой, которая жила в Англии[17].

«Миллуолл»

— Я влюбился в свою будущую жену, а она жила в Англии. Ради свиданий с Людмилой и согласился на второразрядный «Миллуолл»[17].

Так Сергей Юран оказался в Лондоне, в клубе «Миллуолл» второго английского дивизиона. Хотя на Туманный альбион Юран мог перебраться раньше. Ещё когда он был игроком «Бенфики», Кевин Киган приглашал его в «Ньюкасл Юнайтед». Однако, трансфер не состоялся, так как «сороки» предложили Юрану такую же зарплату, как в «Бенфике» — его это не устроило. В «Миллуолле» футбол отошёл на второй план, уступив место личной жизни и вечеринкам в барах и дискотеках[20]. Тем не менее, Юрана уважали болельщики клуба. В одной из домашних игр у него произошла серьёзная стычка с темнокожим игроком команды противника, это понравилось фанатам клуба, которые считаются одними из самых радикальных в Англии. После этого инцидента болельщики почти в каждом матче признавали его лучшим игроком команды[1]. В 13 матчах первенства на счету Юрана всего лишь один гол в ворота «Норвич Сити» (победа 2:1)[21]. Футболист находился не в лучшей спортивной форме, перестал вызываться в сборную, а после расставания с «Миллуоллом» некоторое время оставался без клуба.

«Фортуна» Дюссельдорф

Находясь в поисках нового клуба, Юран тренировался вместе с «Динамо» (Москва). В летнее межсезонье 1996 года к Юрану проявили интерес ряд немецких клубов, самым настойчивым из которых оказалась «Фортуна Дюссельдорф», которая арендовала Юрана. В итоге Сергей отправился вместе с супругой в Германию[22].

В «Фортуне» Юран играл вместе со своим давним партнёром ещё по молодёжной сборной Игорем Добровольским. В Дюссельдорфе в 1997 году у Юрана родился сын Артём, и футбольная карьера тоже начала налаживаться. За неполный сезон за «Фортуну» Юран забил 5 мячей и обратил на себя внимание Клауса Топмёллера, тренера амбициозного новичка Бундеслиги «Бохума», кроме того поступило ещё предложение от «Гамбурга». В итоге Юран оказался в «Бохуме», подписав контракт на 4 года[17].

«Бохум»

Сезон 1997/98 в «Бохуме» сложился для футболиста противоречиво. Юран снова стал постоянно выступать за сборную России, даже забил победный мяч в матче в Москве со сборной Франции в марте 1998 года. Кроме того, футболист опять стал играть в еврокубках. 30 сентября 1997 года в Кубке УЕФА Юран отметился дублем в матче с «Трабзонспором», его клуб выиграл со счётом 5:3 (6:5 в общей сложности). В следующем раунде Юран своим голом помог «Бохуму» отыграть выездное поражение с минимальным счётом от «Брюгге», его команда выиграла матч со счётом 4:1. Однако, за вождение автомобиля в нетрезвом виде Юрана остановила немецкая полиция, и он был лишён водительских прав. Скандалы с участием футболиста, а также его частые отлучки в сборную стали причиной недовольства руководства немецкого клуба, и в конце сезона контракт с Юраном был расторгнут[17].

Возвращение в «Спартак»

В 1999 году Юран вновь оказался в московском «Спартаке». Пришёл Сергей в клуб с большими надеждами, однако, выдержать многомесячные сборы на базе в Тарасовке 30-летнему футболисту было непросто[17]. В этот сезон Юран забил всего 3 мяча, однако, стал одним из лидеров команды по голевым передачам. Фанаты команды критиковали его за медлительность и приём мяча спиной к воротам. Летом Олег Романцев решил с ним расстаться. В сборную России Юран с тех пор также не вызывался. Полгода «Спартак» пытался продать дорогостоящего игрока, и лишь зимой австрийский «Штурм» выкупил его трансфер, подписав с ним контракт до конца сезона[23].

«Штурм» Грац

В «Штурме» Юран оказался вместе с соотечественниками Андреем Чернышовым и Рамизом Мамедовым и играл под руководством тренера Ивицы Осима. Австрийский клуб неплохо выступал в Лиге чемпионов, а Сергей Юран вновь выходил в основном составе клуба. В сезоне 2000/01 «Штурм» занял первое место в группе Лиги чемпионов с «Галатасараем», «Рейнджерс» и «Монако» при разнице мячей 9-12. На своём поле «Штурм» всех обыгрывал, а на выезде уступал с крупным счётом. В матчах с «Рейнджерс» и «Монако» команда Юрана пропустила по пять мячей. Но в то же время команда довольно уверенно обыгрывала всех дома. В заключительном туре в Стамбуле клуб сумел отобрать очки у «Галатасарая», сыграв вничью 2:2, и «Штурм» с первого места вышел во второй групповой раунд[1]. Юран забил три гола: в обоих матчах с «Галатасараем» и в домашней игре с «Рейнджерс».

В матче чемпионата Австрии против ЛАСКа Юран в борьбе за мяч столкнулся в воздухе с игроком соперника и получил оскольчатый перелом лобной кости. Восемь месяцев футболист приходил в себя после этой тяжёлой травмы. Сначала принимал лекарства, которые несколько притупляли боль при нагрузках. Но через некоторое время выяснилось, что от сильнодействующих медикаментов ухудшились анализы крови, что свидетельствовало о новой проблеме — с почками. Тогда Юрану заказали на заводе специальную маску. Но и от этой идеи пришлось отказаться: при соприкосновении мяча с головой эта защита не спасала от боли[17]. В итоге в 2001 году Сергей Юран завершил карьеру футболиста[24].

Карьера в сборных

СССР и СНГ

В 1990 году, заявив о себе в киевском «Динамо», Юран начал привлекаться к матчам сборных команд страны. В составе молодёжной сборной СССР он стал победителем чемпионата Европы. В финальных матчах этого турнира была обыграна сильная сборная Югославии. Вскоре Юран дебютировал в первой сборной СССР. Первым матчем стала неофициальная встреча со сборной сборной Израиля 9 октября 1990, в которой Юран забил два мяча. В ноябре 1990 года вместе со сборной Юран отправился турне по Центральной Америке, а в 1991 году принял участие в матчах отборочного турнира чемпионата Европы. Всего за сборную СССР Сергей Юран провёл 12 матчей и забил 2 гола[14][25].

После распада СССР на европейский чемпионат 1992 года отправилась созданная специально для участия в этом турнире сборная Содружества Независимых Государств под руководством тренера Анатолия Бышовца. Тренер сделал ставку на молодёжь, которая в 1990 году стала победителем молодёжного чемпионата Европы. Сборная СНГ оказалась в группе с действующим чемпионом мира Германией, действующим чемпионом Европы Нидерландами и с Шотландией. После двух ничьих с Германией и Голландией СНГ проиграло Шотландии со счётом 3:0 - сказалась недооценка соперника[1]. Сергей Юран принял участие в двух матчах команды в финальном турнире, но отличиться забитыми мячами не сумел. Сборная покинула турнир уже после группового этапа. С учётом товарищеской игры со сборной Англии (29 апреля 1992), Юран провёл за сборную СНГ 3 матча[14].

Россия

Несмотря на то, что футболист родился на территории Украины, Юран предпочёл продолжить выступления за вновь созданную сборную России. В дебютном матче в Москве 14 октября 1992 года против сборной Исландии Юран забил единственный и победный гол[26].

17 ноября 1993 года, после матча сборной в Афинах, между рядом ведущих игроков и руководством Российского футбольного союза произошёл конфликт, результатом которого стал отказ некоторых футболистов, среди которых был и Юран, выступать за сборную. Свои требования футболисты зафиксировали в «Письме четырнадцати». Однако тренеру Павлу Садырину удалось уговорить нескольких игроков, в том числе и Сергея Юрана, отказаться от выдвинутых требований и вернуться в команду. В числе других футболистов, Юран принял участие в чемпионате мира 1994 года, сыграв на нём в одном матче против сборной Бразилии. По мнению Юрана, более сыграть на чемпионате ему не пришлось, поскольку Садырину он был не нужен как игрок, а в команду взяли, чтобы сгладить конфликт «14-ти». В итоге, после прямого вопроса главному тренеру о смысле своего пребывания в сборной (после матча с Камеруном), был отчислен из команды[27].

По завершении чемпионата мира Юран больше года не вызывался в сборную. В конце 1995 года Юран перешёл в московский «Спартак» и тренер сборной, и, по совместительству, клуба Олег Романцев снова стал привлекать его к играм национальной команды. Однако в число футболистов, отправлявшихся на Евро-96 в Англии Юран не попал (причем его фамилию вычеркнули из заявки перед самым отъездом)[22] так как не смог восстановить прежнюю игровую форму[28].

В последующие несколько лет футболист неоднократно выходил на поле в майке сборной России. 25 марта 1998 года Сергей Юран забил свой последний мяч за сборную, поразив ворота сборной Франции в товарищеском матче в Москве. Последний раз Юран вышел на поле в составе сборной 19 мая 1999 года в Туле в матче против Белоруссии. Итого в 25 матчах за Россию Юран забил 5 мячей[29].

Всего в карьере за главные сборные под тремя разными флагами Сергей Юран провёл 40 матчей, забив при этом 7 голов[25].

Стиль игры

Сильными сторонами Юрана было ведение мяча, настойчивость и голевое чутьё. Свой большой как для футболиста вес (83 кг при росте 184 см) Юран превратил в преимущество, пользуясь им в противоборствах с соперником. Своим недостатком сам Юран считал плохую игру головой[11]. Кроме того, он часто нарушал спортивный режим[30].

В «Динамо» перед Юраном ставилась задача получить мяч и «протащить на себе» защитников. В Португалии в игре Юрана стало меньше индивидуальных действий, улучшилось взаимодействие с партнёрами. Футболист стал меньше бегать с мячом и больше играть в пас. В «Динамо» Юран играл в нападении в связке с Олегом Саленко, в «Бенфике» Сергей образовал тандем с Паулу Футре, последнего он назвал своим лучшим партнёром по атаке[1][11].

Также в одном из интервью Юран признавался, что настоящий форвард должен быть хитрецом и даже артистом. Особенно это должно проявляться в умении упасть в штрафной противника, чтобы заработать пенальти:

Зарабатывать пенальти — тоже, если хотите, искусство[22].

Тренерская карьера

Россия

Юран никогда не скрывал, что мечтает в будущем стать футбольным тренером. Завершив карьеру, Юран возвратился в Москву и поступил в Высшую школу тренеров (ВШТ). В июне 2002 года Юран стал директором футбольной Академии московского «Спартака», а вскоре после этого — возглавил спартаковский дубль. С июня 2003 года «Спартак» после отставки Романцева возглавил Андрей Чернышов, а Сергей Юран стал помощником нового главного тренера[31]. В сентябре 2003 года тогдашний президент красно-белых Андрей Червиченко за неудовлетворительные результаты уволил Чернышова и весь его тренерский штаб, в том числе и Юрана[32].

Осенью 2003 года Юран возглавил любительский футбольный клуб «Алмаз» из Москвы, состоявший в основном из воспитанников спартаковской футбольной Академии, и вывел его из третьего дивизиона во второй, заняв первое место в московской зоне[33].

В марте 2004 года Сергей Юран, по приглашению губернатора Ставропольского края Александра Черногорова, возглавил местный клуб «Динамо»[34]. Перед командой была поставлена задача выхода в Первый дивизион. По итогам сезона «Динамо» досрочно заняло в своей группе первое место, а также победило в Кубке ПФЛ, проводящемся среди победителей зон второго дивизиона. Когда подошло время прохождения процедуры лицензирования в ПФЛ для участия в первенстве России, выяснилось, что у «Динамо» есть долги на сумму около 16 млн рублей. В итоге 21 января клуб не прошёл лицензирование и лишился профессионального статуса, а Сергею Юрану и большинству ведущих игроков пришлось покинуть Ставрополь[35].

В 2005 году Сергей Юран продолжил обучение в ВШТ и защитил диплом[36].

Прибалтика

В латвийский клуб «Диттон» из Даугавпилса, дебютант высшей лиги, Сергей Юран пришёл в январе 2005 года. Но уже в мае Юран покинул его, сославшись на невыполнение руководством продекларированных условий работы, перебои с выплатой заработной платы. Президент клуба Владислав Дриксне положительно отзывался о Юране, по его уходу из клуба «Диттон» опережали только «Вентспилс» и лиепайский «Металлург». После ухода Юрана некоторое время «Диттон» (ныне «Даугава») тренировал бывший партнёр Юрана по сборной Сергей Кирьяков, а в итоге клуб закончил чемпионат на рекордном для себя 5-м месте. Относительно самого Юрана ходили слухи, что он возглавит «Сконто», но он стал тренером эстонского ТФМК[37].

О переходе в ТФМК Юран договорился с президентом эстонского клуба Петром Сединым[38], его заработная плата составляла 4500 долларов в месяц[39]. Юран занимал должность главного тренера клуба ТФМК с июля по ноябрь 2006 года. По итогам сезона ТФМК занял четвёртое место в чемпионате, выиграл кубок Эстонии и Суперкубок. В обоих матчах была обыграна «Флора» со счётом 1:0 и 1:1 (3:2 по пенальти) соответственно[40][41].

Возвращение в Россию

В ноябре 2006 года Сергей Юран принял приглашение возглавить команду первого российского дивизиона «Шинник» из Ярославля. Целью на сезон 2007 года руководители клуба и новый главный тренер назвали возвращение в Высший дивизион. С поставленной задачей команда уверенно справилась, завоевав повышение в главную лигу страны за несколько туров до окончания сезона. Это случилось в матче 39-го тура против «СКА Ростов-на-Дону», «Шинник» занимал первое место в турнирной таблице с отрывом в 44 очка, команду Юрана устраивала и ничья, в итоге игра завершилась со счётом 2:2[42]. Однако, 30 апреля 2008 года Юран был уволен с поста главного тренера футбольного клуба «Шинника», причиной увольнения стали неудовлетворительные результаты игры команды, хотя официальная формулировка звучала как «за нарушение контрактных обязательств». Сам Юран заявил, что клуб сам нарушил контракт, не расплатившись с ним за прошедший сезон[43].

Во время перерыва в чемпионате страны на первенство Европы, Юран возглавил подмосковные «Химки». Задачу оставить клуб в Премьер-лиге Юран выполнил, добившись 14-го места, но был уволен в связи с окончанием контракта. По словам Юрана, в случае сохранения места в Премьер-лиге 1 декабря должно было вступить в силу другой контракт — сроком на два года. Однако этот договор не зарегистрировали в РФПЛ[44].

Казахстан и Азербайджан

С января 2009 года Юран работал в астанинском «Локомотиве», он принял клуб за шесть дней до старта чемпионата. Перед командой была поставлена задача занять первое или второе место в лиге[45]. Клуб справился с задачей, уступив в турнирной таблице лишь «Актобе». 20 сентября 2009 года Юран покинул клуб из-за задержки заработной платы[46].

В июле 2011 года назначен главным тренером азербайджанского «Симурга». После 20 матчей «Симург» занимал десятое место в Премьер-лиге, что совершенно не соответствовало предсезонным ожиданиям руководства. От зоны вылета «Симург» отделяли лишь четыре очка, при этом команда досрочно прекратила борьбу в кубке Азербайджана. В итоге 27 февраля 2012 года Юран расторг контракт с руководством клуба по обоюдному согласию. Вместе с ним тренерский штаб «Симурга» покинули его брат Юрий Юран и Игорь Ющенко[47].

Второе возвращение в Россию

С 6 мая 2012 года Юран работал в «Сибири» из Новосибирска. После 25 матчей «Сибирь» занимала шестое место в первенстве ФНЛ, отставая от четвёртой позиции, дающей право на стыковые матчи за выход в Премьер-лигу, на два очка. С начала сезона клуб стал испытывать финансовые проблемы, что привело к уходу из команды ряда ведущих игроков[48]. 16 марта 2013 года по обоюдному согласию сторон договор Юрана с клубом был расторгнут, ходили также слухи, что отставка тренера связана с его критикой системы «осень-весна»[49].

29 декабря 2014 года подписал контракт с «Балтикой» на 2,5 года с задачей на оставшуюся часть сезона 2014/15 сохранения «Балтикой» места в ФНЛ. Стратегической целью был выход команды в Премьер-лигу не позднее 2017 года[50]. По итогам сезона калининградский клуб занял 15-е место, что позволило ему остаться во втором по силе футбольном дивизионе России. 16 июня 2015 года Юран сообщил о том, что покидает калининградскую «Балтику» из-за сокращения финансирования клуба в четыре раза[51].

«Мика»

В январе 2016 подписал контракт с армянским клубом «Мика», рассчитанный до 1 июня.[52]

Личная жизнь

Первой женой Юрана была Илона Чубарова, дочь администратора киевского «Динамо» Александра Чубарова. Продлившись чуть больше года, этот брак распался в 1991 году[18]. Второй женой была гражданка Португалии, брак продлился несколько месяцев, но дал Юрану возможность получить португальское гражданство[18]. Кроме португальского, у Юрана есть также российское и украинское гражданство[11].

Позже Сергей Юран женился в третий раз, жена Людмила работала на телеканале «НТВ-Плюс Футбол» ведущей передачи «Нефутбольные истории»[53]. С будущей женой Юран познакомился в 1991 году в Лиссабоне, когда Людмила в составе ансамбля народных танцев «Берёзка» приехала туда на гастроли — после представления Юран пригласил русских артистов на ужин. Когда Людмила стала постоянно проживать в Великобритании, ожидая получения вида на жительство, Юран каждые выходные летал к ней из Порту в Лондон. В команде даже поползли слухи о том, что футболист подыскал себе клуб в Англии и готовится к подписанию контракта[10]. В конце концов, после перехода Юрана в лондонский «Миллуолл» они с Людмилой стали жить вместе, а после переезда в Германию поженились[53]. Оба сына: Артём (1997 г. р.) и Роман (2007 г. р.)[54] — занимаются футболом. Младший сын тренируется в школе ЦСКА. Старший начал заниматься футболом там же. Был на просмотре в нескольких клубах Германии и в «Ливерпуле»[1].

Статистика

Игрок

Клубы

Клуб Сезон Чемпионат Кубок Еврокубки Суперкубок Всего
Матчи Голы Матчи Голы Матчи Голы Матчи Голы Матчи Голы
Заря 1985 1 0 1 0
1986 19 4 19 4
1987 35 6 1 1 36 7
Динамо 1987 3 0 3 0
1988 11 10 11 10
1989 14 5 1 0 15 5
1990 13/14 9/5 2 0 3 4 32 18
1991 18 6 2 1 20 7
Бенфика 1991/92 21 7 3 1 9 7 2 0 35 15
1992/93 22 8 4 3 6 2 32 13
1993/94 20 4 2 1 5 1 2 0 29 6
Порту 1994/95 23 4 2 1 25 5
Спартак 1995 8 2 1 1 5 3 14 6
Миллуолл 1995/96 13 1 13 1
Фортуна 1996/97 16 5 1 0 17 5
Бохум 1997/98 23 4 1 0 4 3 28 7
Спартак 1999 18 3 18 3
Штурм 1999/2000 11 3 11 3
2000/01 15 3 10 3 25 6
Всего 325 92 15 7 47 25 4 0 401 128

Сборные

Тренер

Команда Страна С До Результаты
G W D L % побед
Динамо (Ставрополь) 4 марта 2004 19 января 2005 32 28 1 3 87,50
Диттон Январь 2006 Май 2006 9 4 4 1 44,44
ТФМК Июль 2006 Январь 2006 27 15 6 6 55,56
Шинник 27 ноября 2006 30 апреля 2008 50 28 11 11 56,00
Химки 26 мая 2008 30 ноября 2008 20 5 5 10 25,00
Локомотив (Астана) Февраль 2009 20 сентября 2009 25 18 0 7 72,00
Симург Июль 2011 27 февраля 2012 20 5 4 11 25,00
Сибирь 6 мая 2012 16 марта 2013 25 10 8 7 40,00
Балтика 29 декабря 2014 15 июня 2015 13 4 4 5 30,77

Достижения

Командные

Молодёжная сборная СССР

«Динамо Киев»

«Бенфика»

«Порту»

«Спартак Москва»

ТФМК (как тренер)

Сборная России (ветераны)

Личные

Напишите отзыв о статье "Юран, Сергей Николаевич"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Валерий Пригорницкий. [dynamo.kiev.ua/articles/196003-sergej-yuran-pochemu-vyi-schitaete-chto-ya-zvezda-ne-kalibra-shevchenko Сергей ЮРАН: «Почему вы считаете, что я звезда не калибра Шевченко?»]. dynamo.kiev.ua (26.12.2014).
  2. [footballfacts.ru/players/31581-yuran-sergej-nikolaevich Юран Сергей Николаевич]
  3. Павел Зарудный. Неуживчивый Юран по прозвищу Барсик, Российская газета (10-01-2001).
  4. [football.lg.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=1620:history2&catid=26:klub&Itemid=696 Луганский футбол]. football.lg.ua.
  5. [football.lg.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=5042:otmaladovelika&catid=92:newsall&Itemid=42 От мала до велика]. football.lg.ua.
  6. [football.lg.ua/index.php?option=com_joomleague&view=matchreport&p=60%3Asssr86z6f&mid=10729 Заря (Ворошиловград) - Подолье (Хмельницкий)]. football.lg.ua.
  7. [football.lg.ua/index.php?option=com_joomleague&view=matchreport&p=60%3Asssr86z6f&mid=10754 Заря (Ворошиловград) - Океан (Керчь)]. football.lg.ua.
  8. [football.lg.ua/index.php?option=com_joomleague&view=matchreport&p=57%3Asssr871&mid=10054 Заря (Ворошиловград) - Локомотив (Москва)]. football.lg.ua.
  9. [football.lg.ua/index.php?option=com_joomleague&view=matchreport&p=58%3Asssr8788cup&mid=20118 Нива (Тернополь) - Заря (Ворошиловград)]. football.lg.ua.
  10. 1 2 3 [facts.kiev.ua/2007/03/23/07.htm#4 Интервью]. газета «Факты» (Украина) (23 марта 2007).
  11. 1 2 3 4 5 6 Андрей Баташев. [rusteam.permian.ru/players/yuran.html В Португалии меня называли «Русский танк»]. Спорт-Экспресс (ноябрь 1995).
  12. Роман Герасимов. [www.spartakmoskva.ru/news/12971.html Зелень для «Барсика». Сергей Юран отмечает 46–летие]. spartakmoskva.ru (11 июня 2015).
  13. [www.spartakmoskva.ru/stats/visavi/634/match/1744.html Динамо (Киев) - Спартак 3:1]. spartakmoskva.ru.
  14. 1 2 3 [www.rusteam.permian.ru/players/yuran.html Профиль игрока]. Сборная России по футболу.
  15. 1 2 3 Люлька О. [footballplayers.ru/players/story_348.html Испытание травмами]. газета «Спорт Сегодня» (Украина).
  16. Михаил Морозов. [football-tv.ru/article/po_stopam_mostovogo_i_yurana Русские в «Бенфике»: успехи, скандалы и красивые голы]. football-tv.ru (4 февраля 2015).
  17. 1 2 3 4 5 6 7 8 Борис Тосунян. [www.sport-express.ru/art.shtml?41284 Начал с перелома ноги, а закончил с разбитой головой]. Спорт-Экспресс (18.10.2001).
  18. 1 2 3 4 [www.sport-express.ru/newspaper/2007-03-30/12_1/ Интервью]. Спорт-Экспресс Футбол (30.03.2007).
  19. Юрий Матюха. [fakty.ua/114261-eks-igrok-kievskogo-quot-dinamo-quot-sergej-yuran-prigovoren-portugalskim-sudom-k-odnomu-godu-tyuremnogo-zaklyucheniya Экс-игрок киевского «Динамо» Сергей Юран приговорен португальским судом к одному году тюремного заключения]. Факты (04.12.1999).
  20. [www.newsru.com/sport/09feb2002/47756655432.html Сергей Юран покаялся в «английских» грехах]. NewsRu.com (9 февраля 2002).
  21. Burrington, Peter. [www.highbeam.com/doc/1G1-61179589.html Yuran my lord!; Millwall 2 Norwich 1.]. Sunday Mirror (February 25, 1996).
  22. 1 2 3 Шаинский Ефим. У меня всегда была «тройка» по поведению, Футбол от «СЭ» (1996).
  23. Роберт Дамбегов. [www.kommersant.ru/doc/138988 Девятый клуб Сергея Юрана]. КоммерсантЪ (02-02-2000).
  24. [lenta.ru/sport/2001/10/15/juran/ Сергей Юран завершил футбольную карьеру]. lenta.ru (15 октября 2001).
  25. 1 2 Не считая дебютного матча с Израилем
  26. Олег Кучеренко. [www.rusteam.permian.ru/history/1992_12.html С добрым утром, Россия]. Еженедельник «Футбол» (1992).
  27. Рабинер Игорь. Сергей Юран: Возвращение в сборную было ошибкой, Футбол от «СЭ» (апрель 1995), стр. 7.
  28. [www.sport-express.ru/newspaper/1996-05-30/1_2/ ЧЕ-96: Трудный выбор Романцква]. Спорт-Экспресс.
  29. 1 2 3 4 [www.rsssf.com/miscellaneous/yuran-intl.html Sergei Nikolaievich Yuran — International Appearances]. RSSSF.  (англ.)
  30. Никита Кириленко. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/780010 «К нам не подходи, а то…»]. Советский Спорт (20.02.2015).
  31. [sport.rbc.ru/football/index.shtml?/news/football/2003/06/21/21120852_bod.shtml Чернышов пригласил в свой штаб Дасаева и Цымбаларя]. Sport.RBC.ru (21.06.2003).
  32. [www.livesport.ru/football/2014/04/30/spartak_top_5/ Пять самых неудачных сезонов «Спартака»]. livesport.ru (30/04/2014).
  33. [footballfacts.ru/turnir/607936-pervenstvo-rossii-sredi-klubov-kfk-2003- Первенство России среди клубов КФК 2003]. footballfacts.ru.
  34. Попов В. [www.stapravda.ru/2004/02/20/2004-02-20-04.shtml «Динамо» может возглавить Юран]. Ставропольская правда (20.02.2004).
  35. [www.km.ru/nedvizhimost/content/futbol-za-yurana-zastupayutsya-bolelshchiki Футбол. За Юрана заступаются болельщики]. km.ru (25.01.2005).
  36. [www.yaroslavlobl.ru/sport/ Спорт в Ярославле]. yaroslavlobl.ru.
  37. Михаил Королев. [ru.uefa.com/memberassociations/association=rus/news/newsid=425951.html Юран покинул «Диттон»]. ru.uefa.com (30 мая 2006).
  38. Вадим Вениаминов. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/238691 Главный тренер эстонского ТФМК Сергей Юран: Не ждите легкой победы!]. sovsport.ru (11 октября 2006).
  39. Сергей Михайлов. [rus.err.ee/v/sport/ecdf4117-1ce1-4a7f-98a3-69c1e770b1e5 Бывший тренер ТФМК Сергей Юран работал в Эстонии за «смешные деньги»]. rus.err.ee (04.10.2013).
  40. Ivo Dobkevitsch. [www.rsssf.com/tablese/estcup06.html Estonia Cup 2005/06]. RSSSF.
  41. [jalgpall.struktuur.ee/3027 2006. aasta Superkarika võitis FC TVMK]. jalgpall.struktuur.ee. Проверено 25 февраля 2009.
  42. [www.dynamomania.com/news/68025-cergey-yuran-vyivel-shinnik-v-premer-ligu Сергей Юран вывел «Шинник» в премьер-лигу]. dynamomania.com (14 октября 2007).
  43. [www.championat.com/football/news-106994-juran-shinnik-ne-rasplatilsja-so-mnoj-za-proshlyj-god.html Юран: «Шинник» не расплатился со мной за прошлый год]. championat.com (1 мая 2008).
  44. Дмитрий Роговицкий. [ru.uefa.com/memberassociations/association=rus/news/newsid=780912.html Юран покинул «Химки»]. ru.uefa.com (30 ноября 2008).
  45. [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/Drugie/Sergey-YUran-Lokomotiv-prinyal-v-avralinom-rezhime Сергей Юран: «Локомотив» принял в авральном режиме]. sportbox.ru (12 мая 2009).
  46. [dynamo.kiev.ua/news/26965-sergej-yuran-astaninskij-lokomotiv-dolzhen-dengi-desyati-futbolistam-i-treneram Сергей Юран: «Астанинский «Локомотив» должен деньги десяти футболистам и тренерам»]. dynamo.kiev.ua (19.03.2010).
  47. [ru.uefa.com/memberassociations/association=aze/news/newsid=1763317.html «Симург» отверг Юрана]. ru.uefa.com (5 марта 2012).
  48. [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/Russia/1st_division/spbnews_NI367661_YUran-pokinul-Sibiri Юран покинул «Сибирь»]. sportbox.ru (16 марта 2013).
  49. Тимур Легков. [www.sovsport.ru/gazeta/article-item/594644 Юран покинул «Сибирь» из-за скандального заявления о системе «осень-весна»?]. sovsport.ru (16 марта 2013).
  50. [www.championat.com/football/news-2024133-juran-podpisal-kontrakt-s-baltikoj-na-25-goda.html Юран подписал контракт с «Балтикой» на 2,5 года]. championat.com.
  51. Артём Кузнецов. [tass.ru/sport/2044788 Сергей Юран покинет пост главного тренера футбольного клуба «Балтика»]. tass.ru (16 июня 2015).
  52. [www.sport-express.ru/football/abroad/news/958272/ ЮРАН ВОЗГЛАВИЛ АРМЯНСКУЮ «МИКУ»]
  53. 1 2 [yarsport.com/index.php?a=1469 Сергей Юран: Я убил в себе футболиста]. Ярославский спорт (16.06.2007).
  54. [yar.kp.ru/daily/sport/doc185583/ Юран отметил победу команды рождением сына]. Комсомольская правда-Ярославль (06.07.2007).

Литература

Ссылки

  • [footballfacts.ru/players/31581 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
  • [rusteam.permian.ru/players/yuran.html Профиль игрока на сайте сборной России по футболу]
  • [www.legioner.kulichki.com/index.php?id=11&lang=ru&player=36 Профиль на сайте «Футбольные легионеры»]


Отрывок, характеризующий Юран, Сергей Николаевич

«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.

Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.