Юрасов, Евгений Владимирович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Евгений Владимирович Юрасов

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Евге́ний Влади́мирович Юра́сов (1896—1968), (Москва) — радиотехник, кандидат технических наук, заведующий кафедрой Авиационной радиосвязи в Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского, полковник.

Биография

Евгений Владимирович Юрасов родился 3 февраля 1896 года в селе Селищи Нижегородской губернии в семье преподавателя гимназии.

В 1914 году окончил с золотой медалью гимназию в Нижнем Новгороде и поступил в Политехнический институт в Санкт-Петербурге. После двух лет учёбы был направлен на военную подготовку в Николаевское Инженерное училище в Санкт-Петербурге, а затем на фронт Первой мировой войны (1914). Был награждён за отвагу. После революции вступил в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии, в самом начале её образования. Когда началась Гражданская война он служил в войсках связи, неоднократно получая благодарности от командования.

В 1919 году был рекомендован в только что открывшуюся [vas-spb.ru/index.php/akademiya/istoriya Военную Электротехническую академию] (возникшую на базе Военной электротехнической школы в Санкт-Петербурге, которая была перебазирована в Сергиев Посад) и закончил её с отличием в 1924 году (первый выпуск). По окончании Академии был направлен в Научно-испытательный институт связи РККА на должность инженера-конструктора (в 1924 г.).

Основная деятельность Евгения Владимировича была связана с преподаванием и научными исследованиями в области авиационной радиосвязи в учебных заведениях Москвы. Он защитил диссертацию на тему: «Амплитудная модуляция при удвоении частоты в авиационных радиопередатчиках» и имел ученую степень кандидата технических наук.

В середине 30-х годов им была написана монография [knigi.tr200.biz/index.php?id=278512 «Ламповые генераторы и передатчики»]. Она была издана в 1938 году Государственным военным издательством Наркомата обороны СССР и рекомендована для высших и средних военных учебных заведений страны.

Его разработки использовались во время Великой Отечественной войны и позже, некоторые из них были представлены на ВДНХ СССР.

С 1940 по 1958 год он заведовал кафедрой Авиационной радиосвязи в Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского. Во время войны с августа 1941 по сентябрь 1943 года он вместе с Военно-воздушной академией был эвакуирован в Свердловск, где по ускоренной программе он готовил военных летчиков для отправки на фронт.

После увольнения на пенсию по возрасту в 1958 году (в чине полковника), он поступил на работу в Военно-политическую академию и преподавал там радиотехнику вплоть до 1968 года, осваивая новые направления, такие, например, как теория информации.

Он хорошо знал историю, классическую и современную литературу, философию.

Библиография

• В.Е.Юрасов, [knigi.tr200.biz/index.php?id=278512 Ламповые генераторы передатчики. Учебник для специальных технических школ.] — М.: Воениздат, 1938
• В.Е.Юрасов, "Амплитудная модуляция при удвоении частоты в авиационных радиопередатчиках" - диссертация на соискание учёной степени кандидата технических наук, Москва

Награды

• Орден Ленина 1944 г.
• Орден Красного Знамени 1944 г.
• Орден Красного Знамени 1951 г.
• Орден Красной Звезды 1967 г.
• Медаль XX лет РККА 1918—1938, 1938 г.
• Медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг."
• Медаль в ознаменование 30-летия Советской Армии и Флота 1948 г.
• Медаль В память 800-летия Москвы 1948 г.
• Медаль Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. 1965 г.
• Медаль 50 лет Вооруженных сил СССР 1967 г.

Семья

В 1924 году женился. Жена — Елизавета Алексеевна Юрасова (Трошина) была студенткой Петроградского женского медицинского института. В 1928 году у них родилась дочь — Вера Евгеньевна Юрасова.

интервика в Википедии:Вера Евгеньевна Юрасова.

Отрывок, характеризующий Юрасов, Евгений Владимирович

Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».