Жуков, Юрий Александрович

Юрий Александрович Жуков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по культурным связям с зарубежными странами
3 февраля 1960 — 24 апреля 1962
Предшественник:	Должность учреждена, он же как председатель Комитета Совмина СССР по культурным связям с зарубежными странами
Преемник:	Сергей Калистратович Романовский
Рождение:	10 (23) апреля 1908(1908-04-23) станция Алмазная, Славяносербский уезд, Екатеринославская губерния, Российская империя
Смерть:	31 мая 1991(1991-05-31) (83 года) Москва, РСФСР, СССР
Партия:	ВКП(б) с 1943 года
Награды:

Ю́рий (Геóргий) Алекса́ндрович Жу́ков (10 апреля (23 апреля) 1908, станция Алмазная, Славяносербский уезд, Екатеринославская губерния, Российская империя — 31 мая 1991, Москва) — советский журналист-международник, публицист, переводчик. Герой Социалистического Труда (1978).

Биография

Родился на станции Алмазная Славяносербского уезда Екатеринославской губернии, Российская империя, в семье священнослужителя (позднее — учителя). С 1926 работал помощником машиниста в Луганском отделении Донецкой ж. д. В 1927—1931 — литературный сотрудник, заведующий отделом газет «Луганская правда», «Комсомолец Украины». В 1932 окончил Московский автотракторный институт им. М. В. Ломоносова, затем работал инженером-конструктором на Горьковском автозаводе. С 1932 работал в газете «Комсомольская правда» (литсотрудник, заведующий отделом). В 1938—1940 — корреспондент журнала «Наша страна». В 1940—1941 — заведующий отделом журнала «Новый Мир». В 1941—1945 — военный корреспондент, заведующий отделом фронта; в 1946 — член редколлегии «Комсомольской правды». В 1946—1957 — сотрудник редакции газеты «Правда»: заместитель ответственного секретаря, обозреватель (1946—1948), корреспондент во Франции (1948—1952), заместитель главного редактора (1952—1957). В 1957—1962 — председатель Госкомитета (при) СМ СССР по культурным связям с зарубежными странами. С 1962 — политический обозреватель «Правды»

С 1972 — ведущий авторской телевизионной передачи на первом канале Центрального телевидения «На вопросы телезрителей отвечает политический обозреватель газеты „Правда“ Ю. А. Жуков». В 1960-е — 1990-е гг. — переводчик художественной литературы (с французского яз.) — в том числе произведений Эрве Базена, Эдмонды Шарль-Ру, Робера Сабатье. Активно участвовал в обличении А. И. Солженицына после опубликования «Архипелага ГУЛАГа» за границей.

С 1961 — член Союза писателей СССР. Член ВКП(б)/КПСС с 1943. Член ЦРК в 1956—1976. Кандидат в члены ЦК в 1976—1989. В 1962—1989 — депутат Верховного Совета СССР 6—11 созывов. В 1962—1982 — заместитель председателя, а в 1982—1987 — председатель Советского комитета защиты мира. С 1958 — член правления, а в 1968—1991 — президент общества «СССР-Франция».

Похоронен в Москве.

Интересные факты

В 1976 г. Ю. Жуков пострадал от советской цензуры. Из его повести «Начало города» о строительстве Комсомольска-на-Амуре была исключена глава «Трудные дни 1937 года», затрагивающая тему массовых репрессий (в письме в ЦК КПСС по этому поводу Жуков называет в качестве своего соавтора Р. Измайлову).

Книги

• Хартракторострой. — М.-Л.: Огиз; Молодая гвардия, 1931.
• Счёт на чуткость. Сб. очерков о комсомоле. — М.: Молодая гвардия, 1933.
• После гудка. Заметки на комсомольские темы. — М.: Молодая гвардия, 1934.
• Город юности. — М.: Молодая гвардия, 1937.
• Граница. Путевые заметки. — М.: Гослитиздат, 1938.
• Крылья Китая. Записки военного лётчика. — М.: Гослитиздат, 1940.
• Советские партизаны. — Йошкар-Ола: Марийское гос. изд-во, 1941.
• Русские и Япония. Забытые страницы из истории русских путешествий. — М.: Изд-во Главсевморпути, 1945.
• [greencard.by/services/library/1640/ Американские заметки.] — М.: Правда; тип. им. Сталина, 1947.
• На Западе после войны. Записки корреспондента. — М.: Советский писатель, 1948.
• Раймонда Дьен. — М.: Детгиз, 1954.
• Лицом к лицу с Америкой (в составе группы литераторов). - М., Политиздат, 1959
• [www.kafedrakipra.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=109&Itemid=74 Укрощение «тигров».] — М.: Молодая гвардия, 1961.
• Путь к Карпатам. — М.: Молодая гвардия, 1962.
• Япония. 1962. — М.: Известия, 1962.
• [militera.lib.ru/bio/zhukov_ua/index.html Один «МИГ» из тысячи. Документ. повесть.] — М.: Молодая гвардия, 1963.
• Эти семнадцать лет… Записки журналиста. — М.: Советский писатель, 1963.
• Без языка. — М.: Советский писатель, 1964.
• Вьетнам. — М.: Правда, 1965.
• Из записных книжек журналистов. — М., 1965. (совместно с В. Шараповым)
• Люди 30-х годов. — М.: Советская Россия, 1966.
• Отпор. — М.: Правда, 1966. (в соавторстве с В. Шараповым)
• Америка. 1967. — М.: Правда, 1967.
• [militera.lib.ru/prose/russian/zhukov/index.html Люди 40-х годов.] — М.: Советская Россия, 1969.
• Из боя в бой. Письма с фронта идеологической борьбы. — М.: Мысль, 1970.
• США на пороге 70-х годов. — М.: Политиздат, 1970.
• Чилийский дневник. — М.: Молодая гвардия, 1970.
• Народ на войне. Вьетнамские дневники. — М.: Политиздат, 1972. (в соавторстве с В. Шараповым)
• 33 визы. Путешествия в разные страны. — М.: Советская Россия, 1972.
• Алекс и другие. Полемические заметки о мире насилия. — М.: Политиздат, 1974.
• Европейские горизонты. — М.: Советская Россия, 1975.
• Начало и конец. Страницы из дневника. — М.: Правда, 1975.
• Отравители. Полемические заметки о буржуазной идеологии и пропаганде. — М.: Молодая гвардия, 1975.
• Письма из Рамбуйе. — М.: Советская Россия, 1975. (в соавторстве с В. Седых)
• Начало города. — Хабаровск, 1977.
• Тридцать бесед с телезрителями. — М.: Политиздат, 1977.
• Мысли о немыслимом. — М.: Советская Россия, 1978.
• [biblioteka.org.ua/book.php?id=1121022170&p=0 Общество без будущего. Заметки публициста.] М., Политиздат, 1978. 319 с.
• Повесть о грязных трюках. — М.: Советская Россия, 1978.
• Истоки. — М.: Правда, 1980.
• Первостроители. — М.: Молодая гвардия, 1982. (в соавторстве с Р. Измайловой)
• Крутые ступени. — М.: Мысль, 1983.
• Журналисты. Рассказы о солдатах переднего края фронта идеологической борьбы. — М.: Правда, 1984.
• Путешествие в страны Индокитая. — М.: Советская Россия, 1984. (в соавторстве с И. Щедровым)
• Где мир — там жизнь! — М.: Молодая гвардия, 1985. (в соавторства с И. Мельниковым)
• Нищие духом. Записки политического обзоревателя. — М.: Правда, 1985.
• Псы войны. — М.: Правда, 1986.
• Солдатские думы. — М.: Советская Россия, 1987.
• СССР — США: дорога длиною в семьдесят лет, или Рассказ о том, как развивались советско-американские отношения. — М.: Политиздат, 1988. — ISBN 5-250-00606-X
• Избранные произведения в 2 тт. — М.: Мысль, 1990.— ISBN 5-244-00140-X, 5-244-00139-6

Награды

• Ленинская премия (1960),
• Герой Социалистического Труда (1978)
• 2 Ордена Ленина
• Орден Октябрьской Революции
• Орден Отечественной войны 2-й степени
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Дружбы народов (22.04.1988)
• Орден Красной Звезды
• Медали

См. также

• Герои Социалистического Труда Тверской области

Ссылки

• [www.pravda.lg.ua/modules.php?name=News&file=article&sid=1101 «Крутые ступени» Юрия Жукова]

Отрывок, характеризующий Жуков, Юрий Александрович

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.