Юрва, Матти

Слово «Юрва» имеет и другие значения.

Матти Юрва
Основная информация
Полное имя	Леннарт Матиас Юрванен
Дата рождения	29 апреля 1898(1898-04-29)
Место рождения	Гельсингфорс, Великое княжество Финляндское
Дата смерти	16 сентября 1943(1943-09-16) (45 лет)
Место смерти	Хельсинки, Финляндия
Страна	Финляндия
Профессии	певец, актёр, композитор
Псевдонимы	Erkki Salama
Сотрудничество	Тату Пеккаринен
[pomus.net/001457 et/001457]

Ма́тти Ю́рва (фин. Matti Jurva, настоящее имя — Леннарт Матиас Юрванен (фин. Lennart Mathias Jurvanen; 29 апреля 1898, Хельсинки, Финляндия — 16 сентября 1943, там же) — один из наиболее ярких представителей финской популярной музыки 1930-х годов: певец, чечёточник, актёр, мультиинструменталист, композитор.

С успехом выступал в Финляндии и за её пределами (прежде всего в США). По свидетельству Петера фон Баха, существует по меньшей мере 406 грамзаписей Матти Юрва; известно также, что Юрва записывался и в ходе американских гастролей 1927—1928 годов.

Матти Юрва активно сотрудничал с Тату Пеккариненом: первый писал музыку, второй — слова (к ряду песен, однако, слова написал также Юрва). Их совместные работы нередко выходили в свет под псевдонимом Эркки Салама (фин. Erkki Salama); утверждается, впрочем, что под этим псевдонимом работали и другие авторы.

Талантливый куплетист, наследник Юхана Альфреда Таннера и Рафу Рамстедта, Матти Юрва записал и исполнил множество песен «на злобу дня», посвящённых событиям как финляндского («сухой закон»), так и международного масштаба (Берлинская олимпиада 1936, «Terveiset Berliinin olympialaisista»). В ходе Зимней войны и финской оккупации Карелии он активно выступал перед финскими войсками; многим слушателям из бывшего СССР известна его песня «Njet, Molotoff», а также песня «Mannerheimin linjalla» о событиях Зимней войны.

Снялся в фильмах Kaksi Vihtoria (1939) и Herra johtajan harha-askel (1940).

Также известен тем, что первым исполнил песню «Ievan Polkka». Последние годы жизни злоупотреблял крепкими спиртными напитками, что и стало причиной смерти артиста в 1943 году. (ссылка, версия статьи на финском языке) .

Ссылки

• [pomus.net/001457 Матти Юрва] на Pomus.net  (фин.)
• [www.last.fm/music/Matti+Jurva Матти Юрва] на Last.fm
• [yle.fi/teema/sininenlaulu/artikkeli.php?id=328&print=true Петер фон Бах о Матти Юрва]  (фин.)
• [www.yle.fi/multifoorumi/arkki/zgo.php?z=20040319175453530938 Воспоминания Эугена Мальмстена]  (фин.)

Отрывок, характеризующий Юрва, Матти

Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.