Юргенсон, Пётр Иванович
| Пётр Иванович Юргенсон | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Компания |
нотное издательство |
Пётр Ива́нович Юргенсо́н (5 [17] июля 1836, Ревель — 20 декабря 1903 [2 января 1904], Москва) — русский музыкальный издатель.
Содержание
Биография
Пётр (Peter) Иванович Юргенсон родился 3 июля 1836 года в Ревеле (ныне Таллин), в очень бедной семье. Его отец, Юхан Кирс (Johan Kirs) (принявший позднее девичью фамилию своей жены — Юргенсон), эстонец, шкипер рыбачьего судна, и мать его Аэта — оба тяжёлым трудом зарабатывали хлеб семье, состоявшей из двух дочерей и трёх сыновей (один из которых впоследствии стал видным издателем и торговцем нотными сочинениями[1]). Детские годы П. И. Юргенсона протекали в обстановке непрерывной борьбы за существование, осложнённой ранней смертью его отца.
Получив образование в Ревеле, в 1850 году был послан в Санкт-Петербург, где начал работать в нотопечатне Ф. Т. Стелловского. В 1859 году получил место в издательстве Шильдбаха в Москве, а через два года при финансовой поддержке Н. Г. Рубинштейна смог открыть собственное дело, начавшее быстро развиваться. Вскоре Юргенсон смог купить некоторые мелкие издательства (Эрлангера и др.) и объединить их со своей компанией, и к концу XIX века она стала крупнейшей фирмой подобного типа в России. В 1897 году открылся филиал в Лейпциге, затем в других европейских городах.
Получая прибыль за счёт продажи популярной музыки, Юргенсон издавал малоприбыльные полные собрания классиков и менее известных талантов. Юргенсон был первым издателем большинства произведений П. И. Чайковского, под редакцией Чайковского же было выпущено в печать полное собрание духовных сочинений Д. С. Бортнянского. В Издательстве Юргенсона также печатались произведения русских авторов того времени и фортепианные сочинения Бетховена, Мендельсона, Шопена, Шумана, оперы Вагнера.
Юргенсон был в таких хороших отношениях с Чайковским, что последний посвятил первому романс «Слеза дрожит». Пётр Ильич останавливался у Петра Ивановича в Колпачном, когда бывал в Москве. Рядом же, в Хохловском переулке, находилось нотопечатня — в 1875 году Палаты Украинцева были переданы Московскому отделению Русского музыкального общества и тогда же появилась типография. В 1895 году друг Чайковского и Юргенсона, архитектор И. А. Клименко, пристроил к палатам под размещение нотопечатни новое 4-х этажное здание (Хохловский переулок, № 7-9, строение 2)[2]. Магазин нот и музыкальных инструментов Юргенсона размещался в Москве на Кузнецком Мосту в бывшем доме ресторана «Яр».
С 1862 Юргенсон тесно сотрудничал с московским отделением Русского музыкального общества, и в 1875 году возглавил его[3]. После смерти Юргенсона дело получили в наследство его сыновья — Борис (фактический глава фирмы, после смерти отца)[4] и Григорий. В 1918 году, после декрета о национализации, фирма была преобразована в Музыкальный сектор Государственного издательства, в 1930-м — в Государственное музыкальное издательство (Музгиз), в 1963-м — в издательство «Музыка».
Напишите отзыв о статье "Юргенсон, Пётр Иванович"
Литература
- Юргенсон Б. П. Очерк истории нотопечатания. — М., 1928.
- Вольман Б. Л. Русские нотные издания XIX — начала XX века. — Л., 1970.
- Иванов Г. К. Нотоиздательское дело в России. — М., 1970
- [notovodstvo.ru/library/jurgenson1903/ П. И. Юргенсонъ. Бiографическiй набросокъ]
- Соловьёв Н. Ф.,. Юргенсон, Петр Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
См. также
Примечания
- ↑ Юргенсон, Иосиф Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А.В.Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 136. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.
- ↑ Юргенсон, Петр Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Первый издатель произведений молодого композитора Сергея Прокофьева.
Ссылки
- [www.guitar-times.ru/pages/publishers/jurgenson.htm Биография П. И. Юргенсона на сайте журнала «История гитары в лицах»]
Отрывок, характеризующий Юргенсон, Пётр Иванович
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
