Юргинский район (Тюменская область)

Юргинский район

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Гимн:	uyrginskoe.ru/down_files/uyrga_g.mp3
Статус	Муниципальный район
Входит в	Тюменскую область
Включает	10 сельских поселений
Административный центр	село Юргинское
Дата образования	1923 год
Председатель думы	Замятин Сергей Иванович
Глава администрации	Васильев Виктор Валентинович
Население (2016)	↘11 703 (0,32 %)
Плотность	2,65 чел./км²
Площадь	4408,51 км²
Часовой пояс	MSK+2 (UTC+5)
Телефонный код	+7 34543
Код автом. номеров	72
[yurga.admtyumen.ru/ Официальный сайт]

Юрги́нский райо́н — административно-территориальное и муниципальное образование в Тюменской области России.

Административный центр — село Юргинское.

География

Западно-Сибирская низменность, часть которой занимает Юргинский район, представляет собой обширную равнину со слабо выраженным рельефом и хорошо развитым микрорельефом. Ровный рельеф поверхности часто нарушается многочисленными пологими гривами, вытянутыми в северо-восточном направлении. Межгривные пространства заняты болотами и местами озёрами. Общая площадь территории района составляет 4,4 тысяч квадратных километров. Юргинский район на севере граничит с Ярковским, Вагайским, Ялуторовским районами, на Востоке - с Аромашевским, Голышмановским, на Западе - с Заводоуковским, на Юге - с Омутинским. Районный центр - село Юргинское с населением 5,5 тысяч человек. Оно находится в 200-х километрах от областного центра и 41 километре от железнодорожной станции Вагай Транссибирской магистрали.

Наиболее крупные реки - Юрга, Тап.

Притоки реки Юрга - р. Ахмыль, Застрекалиха, Антониха, Крупиха, Новорусиха, Укроп, Каменка, Супруг. Притоки р. Тап - р. Агарак, Тауш, Кучуметьевка.

Наиболее крупные озера: Дубровное, Ернякуль, Б. Липняжное.

Малые озера: Малое Липняжное, Малый Дымкуль, Укропское, Кривое, Большое Круглое, Малое Круглое.

История

Юргинский район образован на основании постановлений ВЦИК от 3 и 12 ноября 1923 года в составе Тюменского округа Уральской области из Агаракской, Лабинской, Плетнёвской и Юргинской волостей Ялуторовского уезда Тюменской губернии. Постановлением 1-го Тюменского окружного съезда Советов от 10 декабря 1923 года предусматривалось создание Лабинского района с центром в с. Лабинское. Однако постановление президиума Уралоблисполкома от 27 февраля 1924 года утвердило создание Юргинского района.

В район вошло 13 сельсоветов: Агаракский, Бушуевский, Володинский, Вяткинский, Зоновский, Лабинский, Некрасовский, Плетнёвский, Соколовский, Таповский, Хмелёвский, Шипаковский, Юргинский.

30/31 декабря 1925 года — образован Новодеревенский сельсовет, из Ялуторовского района передан Чашинский сельсовет. 2 января 1926 года — Чашинский сельсовет переименован в Бучинский.

10 июня 1931 года — район упразднён. Территория вошла в состав Омутинского района (исключение составили Бучинский и Зоновский сельсоветы, переданные в Ялуторовский район).

25 января 1935 года — район образован вновь. В его состав вошли 15 сельсоветов: Агаракский, Бучинский, Бушуевский, Володинский, Вяткинский, Зоновский, Лабинский, Некрасовский, Новодеревенский, Северо-Плетнёвский, Соколовский, Таповский, Хмелёвский, Шипаковский, Юргинский.

14 августа 1944 года передан в состав образованной Тюменской области.

8 февраля 1949 года — образован р. п. Лебедёвка.

21 августа 1950 года — образован р. п. Лесной.

22 декабря 1952 года — образован Новотаповский сельсовет.

17 июня 1954 года — упразднён Некрасовский сельсовет.

29 августа 1959 года — упразднены Новодеревенский и Хмелёвский сельсоветы.

28 апреля 1962 года — в состав района вошли Сосновский и Шестаковский сельсоветы, переданные из упразднённого Новозаимского района.

1 февраля 1963 года — район упразднён. Территория вошла в состав Омутинского сельского района.

9 декабря 1970 года — район образован вновь из р. п. Лебедёвка, р. п. Лесной, р. п. Новый Тап, а также Агаракского, Бельховского, Бучинского, Бушуевского, Володинского, Зоновского, Лабинского, Северо-Плетнёвского, Соколовского, Шипаковского и Юргинского сельсоветов.

12 января 1971 года — р. п. Лебедёвка передан в Заводоуковский район.

5 ноября 1984 года — упразднены Бельховский и Бучинский сельсоветы.

29 сентября 1993 года — р. п. Лесной преобразован в с. Лесное, образован Лесновский сельсовет.

20 января 1994 года — р. п. Новый Тап преобразован в с. Новый Тап, образован Новотаповский сельсовет.

Население

Численность населения
2002	2009	2010	2011	2012	2013	2014
13 475	↘12 159	↗12 313	↘12 285	↘12 008	↘11 816	↘11 735
2015	2016
↗11 786	↘11 703

2500

5000

7500

10 000

12 500

15 000

2011

2016

Муниципально-территориальное устройство

С 2016 года в Юргинском районе 30 населённых пунктов в составе десяти сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Агаракское сельское поселение	село Агарак	2	↘363	217,81
2	Бушуевское сельское поселение	село Бушуево	1	↗486	185,16
3	Володинское сельское поселение	село Володино	2	↘476	190,10
4	Зоновское сельское поселение	село Зоново	3	↘494	164,53
5	Лабинское сельское поселение	село Лабино	3	↘364	156,54
6	Лесновское сельское поселение	село Лесное	2	→1549	768,08
7	Новотаповское сельское поселение	село Новый Тап	1	↘927	1609,18
8	Северо-Плетневское сельское поселение	село Северо-Плетнево	6	↘1229	523,42
9	Шипаковское сельское поселение	село Шипаково	3	↘472	272,06
10	Юргинское сельское поселение	село Юргинское	7	↗5343	321,63

Упразднённые населённые пункты

В 2016 году упразднена деревня Метлякова.

Достопримечательности

Достопримечательностями района являются особо охраняемые природные территории: региональные заказники Ново-Таповский (10 000 га) и Юргинский (7 000 га). Также район делит с Ярковским районом шестой по площади на юге области Таповский заказник регионального значения (45 000 га).

Литература

• Административно-территориальное деление Тюменской области (XVII—XX вв.). — Тюмень, 2003. — 304 с. — ISBN 5-87591-025-9.

Ссылки

• [yurga.admtyumen.ru/ Сайт Администрации Юргинского района]
• [uyrginskoe.ru/ Юргинский портал]
• Юргинский район на портале органов государственной власти Тюменской области [web.archive.org/20100830103052/admtyumen.ru/ogv_ru/gov/local_gov/south_regions/yurginsky/structure.htm Архивная копия] от 30 августа 2010 на Wayback Machine
• [www.w-siberia.ru/turto/area/jurginskiyregion.htm Юргинский район] (рус.). Туристические ресурсы Тюменской области. Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/67xlmUMFy Архивировано из первоисточника 27 мая 2012].
• [www.regionalcom.ru/catreg/tyumreg/tyumenobl/district/urginskiy.html Юргинский район на сайте «Деловой мир Сибири»]

Отрывок, характеризующий Юргинский район (Тюменская область)

Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.