Емельянов, Юрий Васильевич
Поделись знанием:
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
(перенаправлено с «Юрий Емельянов»)
 |
Значимость предмета статьи поставлена под сомнение. Пожалуйста, покажите в статье значимость её предмета, добавив в неё доказательства значимости по частным критериям значимости или, в случае если частные критерии значимости для предмета статьи отсутствуют, по общему критерию значимости. Подробности могут быть на странице обсуждения.
|
Ю́рий Васи́льевич Емелья́нов — (род. 1937, Москва) — советский и российский писатель, историк. Кандидат исторических наук (1979). Является автором более 200 публикаций по вопросам политической истории, американистики, международной жизни, современной истории России и мировой истории, в том числе около двух десятков книг.
Учился в средней школе, затем поступил в МГИМО, который успешно окончил в 1960 году.
Работал в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР, затем перешёл в Институт международного рабочего движения АН СССР, выделившийся в отдельную структуру из ИМЭМО в 1966 году, где и проработал до 1995 года.
Многие работы Ю. В. Емельянова были переведены на иностранные языки: английский, венгерский, китайский, испанский, немецкий, французский и др.
Произведения
- Емельянов Ю. В. Рождение и гибель цивилизаций. (1999)
- Емельянов Ю. В. Сталин: На вершине власти. (2002)
- Емельянов Ю. В. Троцкий: мифы и личность. (2003)
- Емельянов Ю. В. Сталин: Путь к власти. (2003)
- Емельянов Ю. В. Хрущев. Смутьян в Кремле. (2005)
- Емельянов Ю. В. Европа судит Россию. (2007)
- Емельянов Ю. В. Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? (2007)
- Емельянов Ю. В. США — Империя Зла. (2008)
- Емельянов Ю. В. Сталин перед судом пигмеев. (2008)
- Емельянов Ю. В. Разгадка 1937 года. (2013)
- Емельянов Ю. В. Генералиссимус Сталин. (2015)
Награды
- 2003 год — Лауреат Международной премии им. М. А. Шолохова в области литературы за дилогию о Сталине («Сталин: На вершине власти» и «Сталин: Путь к власти»).
Источники
- [fanread.ru/author/557661/ Юрий Емельянов]
- [loveread.ws/biography-author.php?author=YUriy-Emelyanov Юрий Емельянов]
Напишите отзыв о статье "Емельянов, Юрий Васильевич"
Отрывок, характеризующий Емельянов, Юрий Васильевич
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
