Подниекс, Юрис

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юрис Подниекс»)
Перейти к: навигация, поиск
Юрис Подниекс
Juris Podnieks
Место смерти:

озеро Звиргзду,
Кулдигский район, Латвия

Гражданство:

СССР СССР
Латвия Латвия

Профессия:

кинорежиссёр, кинооператор

Карьера:

19771992

Направление:

документальное кино

Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Ю́рис По́дниекс (латыш. Juris Podnieks; в русскоязычных источниках СССР — Юрий Борисович Подниекс; 5 декабря 1950 года, Рига — 23 июня 1992 года, Кулдигский район, Латвия) — советский латвийский режиссёр, сценарист и оператор.





Биография

Родился 5 декабря 1950 года в Риге. Отец — Борис Карлович Подниекс[1], актёр, диктор радио, который по уровню идеологического влияния на аудиторию Латвии соответствующего периода, по мнению ряда источников, сравнивался со значимостью Юрия Левитана в масштабах СССР[2].

В 1975 году Юрис Подниекс закончил заочное отделение операторского факультета ВГИКа (мастерская О. Родионова). С 1967 года работал на Рижской киностудии ассистентом оператора, оператором, а с 1977 года — режиссёром. Одна из первых работ Юриса Подниекса «Колыбель» (латыш. «Šūpulis»), вышедшая в 1977 году отдельным сюжетом в 3-м номере киножурнала «Советская Латвия» (латыш. «Padomju Latvija»), получила премию на Лейпцигском фестивале документального кино.

Долгое время сотрудничал как ассистент и оператор с классиком рижской школы документального кино Герцем Франком. Заметный фильм этого времени — «Старше на 10 минут» (латыш. «Vecāks par 10 minūtēm») (1978). В 1981 году картина Юриса Подниекса «Братья Кокарс» (латыш. «Brāļi Kokari») об известных дирижёрах народных хоров получила первый приз на Киевском МКФ «Молодость».

В 1982 году вышел фильм «Созвездие стрелков» (латыш. «Strēlnieku zvaigznājs»), который рассказывал о Латышских стрелках. Фильм стал документальным фильмом года на латвийском кинофестивале «Большой Кристап», также Юрис получил Премию Ленинского комсомола Латвийской ССР[3]. В самой Латвии фильм вызвал настоящее потрясение. О нём много писали, на него ходили трудовыми коллективами, обсуждали на собраниях. В остальном Союзе фильм вышел небольшим количеством копий и остался практически не замеченным массовым зрителем[4].

С 1983 по 1986 годы вместе с Артемием Троицким и Янисом Шипкевицем вёл на латвийском телевидении программу «Видеоритмы» (латыш. «Videoritmi»). Это была молодёжная программа, которая шла в ночное время и в которой можно было увидеть западные видеоклипы. По заказу ресторана Cabourgh снимал клипы с Валерием Леонтьевым и Аллой Пугачёвой[5].

Всесоюзную и международную известность Юрис Подниекс получил в 1987 году благодаря фильму «Легко ли быть молодым?» (латыш. «Vai viegli būt jaunam?»). Фильм в начале социально-политических изменений середины 1980-х годов становится первым документальным событием одного из новых жанров: «проблемного» фильма о молодёжи. Фильм получает множество отечественных и зарубежных призов, включая Государственную премию СССР[6]. Картину закупают телекомпании десятков стран мира[5].

Позже к Юрису обратился английский продюсер Ричард Кризи с Central TV и предложил снять фильм о российской молодёжи для британского телевидения. Англичане не ставили никаких специальных условий и Юрис мог снимать то, что сам считал нужным. Но в это время начали происходить процессы, предшествующие распаду СССР, и несколько лет Подниекс ездил из одного конца Союза в другой, снимая все эти события. В 1989 году из всего этого материала был смонтирован 5-ти серийный фильм «Мы». В Англии фильм шёл под названием «Hello, Do You Hear Us?», в США как «Soviets»[7].

Вернувшись в Латвию на заработанные деньги Юрис основал свою студию[8]. После его смерти студия будет называться его именем — «Студия Юриса Подниекса» (латыш. «Jura Podnieka Studija» (JPS))[9].

В 1990 году Подниекс закончил фильм «Крестный путь» (латыш. «Krustceļš») о Празднике песни и движении латвийского народа к независимости. В январе 1991 года съёмочная группа Подниекса снимала столкновения в Вильнюсе и Риге. Во время событий в Риге были убиты операторы группы Юриса Андрис Слапиньш и Гвидо Звайгзне. Позже эти съёмки войдут в фильм-послесловие к фильму «Крестный путь»[10].

В 1991 году вышел в свет фильм «Конец Империи»[11].

Юрис Подниекс трагически погиб 23 июня 1992 года во время Лиго на озере Звиргзду, где нырял с аквалангом. По официальной версии — утонул. Тело было найдено в озере лишь спустя неделю[12][13].

Предположение причин гибели

23 июня 1992 года Юрис вместе с друзьями и своим сыном отправились на одно из озёр, расположенных на Балтийском взморье. В компании ограниченно выпивали алкогольные напитки. Юрис Подниекс нырнул, а спустя некоторое время его, на мгновение вынырнувшего, увидел сын. На Юрисе уже не было маски, что-то крикнув, он снова ушёл под воду. Тело было найдено только на восьмой день. Вскрытие тела вызвало вопросы: асфиксия наступила на глубине 8 метров. Как Подниекс мог там оказаться, если начал ощущать, что с аквалангом что-то не в порядке? Акваланг оказался неисправным, клапан пропускал воду. Уголовного дела возбуждено не было. Через 7 лет из архива Генпрокуратуры Латвии пропали все данные экспертизы и обследования, которые проводились на месте трагедии[14].

В январе 1991 года в Риге сразу двух операторов из команды Подниекса (Андриса Слапиньша и Гвидо Звайгзне) убили неизвестные. Возможно, Юриса Подниекса контролировали спецслужбы с задачей уничтожить и режиссёра. Вопросы активно обсуждали СМИ: «кому-то нужно было сделать из Юриса героя, но и дразнить могучих гусей из КГБ тоже не хотелось, положение в Латвии тогда было взрывоопасное, достаточно было одной искры»[15]. Юрис Подниекс снимал почти все кровавые конфликты при развале СССР. Он хотел уйти от хроники в чистое искусство. Но его съёмки помогали прокуратуре в расследовании дел, которые не хотели открывать спецслужбы. Так произошло и после январских событий 1991 года. «В его объектив почему-то всегда попадало главное. Может быть, за это и поплатились его операторы, он сам?» (журнал «Огонёк»)[14].

Фильмография

Режиссёр
Оператор

Награды

  • 1982 — Приз «Большой Кристап» СК Латвии за лучший документальный фильм года («Созвездие стрелков»)
  • 1983 — Премия Ленинского комсомола Латвийской ССР за фильм «Созвездие стрелков».
  • 1985 — Приз «Большой Кристап» СК Латвии за лучший документальный фильм года («Катит Сизиф камень»)
  • 1986 — Приз «Большой Кристап» СК Латвии за лучший документальный фильм года («Легко ли быть молодым?»)
  • 1986 — ВКФ «Молодость» в Киеве, приз за лучший фильм («Катит Сизиф камень»)
  • 1987 — Премия Американской международной ассоциации документального кино (англ.) за фильм «Легко ли быть молодым?» (одна из пяти наград)[16]
  • 1987 — Премия «Ника» за лучший неигровой фильм за фильм «Легко ли быть молодым?»
  • 1987 — МКФ к/м фильмов в Кракове приз FIPRESCI за фильм «Легко ли быть молодым?»
  • 1987 — ВКФ молодых кинематографистов в Тбилиси, Главный приз за фильм «Легко ли быть молодым?»
  • 1988 — МКФ в Каннах, приз FIPRESCI за фильм «Легко ли быть молодым?»
  • 1988 — МКФ в Берлине, участие в Программе «Panorama» («Легко ли быть молодым?»)
  • 1988 — Государственная премия СССР за фильм «Легко ли быть молодым?»
  • 1991 — Приз Британского Королевского телевизионного общества, Главный приз за фильм «Мы».
  • 1991 — Приз «Большой Кристап» СК Латвии, за лучший документальный фильм года («Крестный путь»)
  • 1991 — МКФ социальных документальных фильмов во Флоренции, Главный приз за фильм «Крестный путь»[17].
  • 2010 — Орден Виестура присуждён посмертно[18]..

Напишите отзыв о статье "Подниекс, Юрис"

Примечания

  1. [www.freecity.lv/bestseller/35/ 4.Родом из Рижской киностудии :: Freecity.lv]
  2. Игорь Мейден. [www.ves.lv/article/65686 Пожиратели энергии] (рус.). Izdevniecibas nams FENSTER (02.01.2009). Проверено 2 сентября 2011. [www.webcitation.org/697Ja7afp Архивировано из первоисточника 13 июля 2012].
  3. [www.russiancinema.ru/films/film6149/ Энциклопедия отечественного кино]
  4. [www.freecity.lv/bestseller/40/ 7.Обманутые и обманувшие :: Freecity.lv]
  5. 1 2 [www.freecity.lv/bestseller/41/ 8.Запретная зона :: Freecity.lv]
  6. [www.russiancinema.ru/films/film3148/ Энциклопедия отечественного кино]
  7. [www.freecity.lv/bestseller/44/ 10.Три года в английском плену :: Freecity.lv]
  8. [www.freecity.lv/bestseller/45/ 11."Россия поработила и сохранила нас" :: Freecity.lv]
  9. [www.freecity.lv/bestseller/52/ 18."Он взял на себя слишком много чужого горя" :: Freecity.lv]
  10. [www.freecity.lv/bestseller/48/ 14."Это стреляли в меня…" :: Freecity.lv]
  11. [www.russiancinema.ru/films/film2896/ Энциклопедия отечественного кино]
  12. [www.freecity.lv/bestseller/30/ 1.Роковое Лиго :: Freecity.lv]
  13. [www.freecity.lv/bestseller/31/ 2.Смерть на вздохе :: Freecity.lv]
  14. 1 2 Татьяна Фаст. [kommersant.ru/doc/1565370 Свидетель рождения] (рус.). Журнал "Огонёк", №2 (5161) (17.01.2011). Проверено 3 сентября 2011. [www.webcitation.org/697JcmCEG Архивировано из первоисточника 13 июля 2012].
  15. Юрий Москаленко. [shkolazhizni.ru/archive/0/n-10219/ Почему режиссёр фильма «Легко ли быть молодым?» сам ушел из жизни слишком рано?] (рус.). Издательский дом «Ройбер». Проверено 2 сентября 2011. [www.webcitation.org/697JeGO43 Архивировано из первоисточника 13 июля 2012].
  16. www.imdb.com/event/ev0000351/1987 IMDB о награде IDA-1987
  17. [www.russiancinema.ru/names/name733/ Энциклопедия отечественного кино]
  18. Latvijas Valsts prezidenta kanceleja. Prezidenta preses dienests. [www.laikraksts.com/raksti/raksts.php?KursRaksts=826 Viestura ordeņa nodošana glabāšanā. Valsts prezidents varoņu tuviniekiem nodot nopelnītos apbalvojumus.] (латыш.). Журнал "Latvietis", №119 (18.11.2010). Проверено 24 декабря 2014. [www.laikraksts.com/raksti/raksts.php?KursRaksts=826 Архивировано из первоисточника 18 ноября 2010].

Литература

  • И. Волкова. И никто не похож на остальных… — Советская молодёжь, 1977, 25 октября
  • Е. Быкова. Постигая законы жанра… — Советская Латвия, 1977, 19 ноября
  • E. Riekstiņņ. Cilvēki un konflikti. — Lit. un Māksla, 1977, 11 ноября, страницы 4 и 5

Ссылки

  • [www.jps.lv/ «Студия Юриса Подниекса»]
  • Вести Сегодня, И. Мейден, [www.ves.lv/article/65686 Пожиратели энергии], 02.01.2009
  • [kinoart.ru/archive/2006/08/n8-article21 «Подстреленные птицы. Воспоминания о Гвидо Звайгзне, Юрисе Подниексе, Андрисе Слапиньше»] на сайте журнала «Искусство кино».

Отрывок, характеризующий Подниекс, Юрис

Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.
– Господин адъютант, – прокричал он, – прикажите, чтобы не толпились. – Адъютант, исполнив приказание, подходил к князю Андрею. С другой стороны подъехал верхом командир батальона.
– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.