Юрки Линнанкиви
| Юрки Линнанкиви | |
 Wave-Gotik-Treffen (2013) | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Jyrki Pekka Emil Linnankivi |
| Дата рождения |
15 октября 1968 (55 лет) |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии |
вокалист, поэт |
| Инструменты |
Вокал,Клавишные,Гитара |
| Жанры | |
| Псевдонимы |
Jyrki 69 |
| Коллективы | |
| Сотрудничество | |
| [www.69eyes.com yes.com] | |
Ю́рки Пе́кка Эми́ль Линнанки́ви (фин. Jyrki Pekka Emil Linnankivi, 15 октября, 1968, Хельсинки), более известный как Jyrki69 (Юрки69) — финский певец, фронтмен группы The 69 Eyes, Посол Доброй Воли UNICEF.
Биография
Юрки рос в интеллигентной семье, занимался верховой ездой, посещал художественную и музыкальную школы. Его мать предпочитала классическую и церковную музыку. В 8 лет у него было своё фортепиано, позже он играл на гитаре. По окончании школы его кузен выразил надежду, что Юрки станет священником. Попытки стать священником продолжались недолго — он получил прозвище Paavi (Святой отец, Святоша) от технического персонала гастрольного тура группы.
В студенческие годы Юрки увлекся рисованием комиксов и вечеринками в клубах. Он размышлял о том, что он мог бы создать внешний облик собственной группы. Он был вдохновлён глэм-роком, ужастиками и вампирами, которые могли бы из его комиксов перейти в историю группы. Позже, при различных обстоятельствах, он познакомился с нынешними участниками группы. За 20 лет музыкальной деятельности состав ни разу не изменился.
В Финляндии The 69 Eyes являются мэйнстримовой группой, и радиостанции соревнуются за право проигрывать новые записи первыми. Лица Юрки, Юсси, Арчи, Бази и Тимо-Тимо можно увидеть в рекламе. Музыкальные критики удивляются, как The 69 Eyes удалось создать классический рок без налета ретро. Европа уже покорена, и теперь весь материал за последние 18 лет стал доступен и в Соединенных Штатах.
Творчество
Юрки известен своим стилем пения, который либо выглядит как комичное рычание, либо заставляет покрываться мурашками.
В течение начального периода я концентрировался только на создании громкого звука и разбивании микрофонных стоек. Затем, ради прикола, я решил петь так низко, насколько смогу. В некоторых, самых готичных песнях это заходит слишком далеко, но сейчас я перешел к немного менее темному стилю.
Также Юрки является автором текстов песен для The 69 Eyes.
Достижения
Помимо альбомов, обладающих статусом платиновых, Юрки также известен как Посол Доброй Воли UNICEF и обладатель учёной степени в области аналитической химии. Работу в UNICEF он называет большой честью. По работе он дважды бывал в Кении, а также во множестве школ Финляндии.
Дополнительные факты
- Истинный цвет волос Юрки — тёмно-русый, а не чёрный, как многие предполагают. Рост — 6 футов 1 дюйм (1 м 86 см).
- Одно из многочисленных хобби Юрки — путешествия. Он любит путешествовать в свободное от гастрольных туров время в компании своей матери.
- Прототипом знаменитой песни «Gothic Girl» стала девушка, с которой Юрки познакомился в Риме. Кратковременный роман был овеян романтическим флёром и закончился также романтично: Юрки написал для неё песню.
«Такая… небедная девушка, живущая в замке, спящая в чудном чёрном гробике — стильная и прекрасная. Наше с ней свидание проходило на кладбище — и, кстати, обложка альбома Wasting The Dawn была инспирирована именно этими воспоминаниями. Всё было очень романтично, а как результат родилась песня с названием „Gothic Girl“. Это всё про неё.».[1]
Напишите отзыв о статье "Юрки Линнанкиви"
Примечания
- ↑ [www.hitkiller.com/index.php?d=gothic&p=the_69_eyes Интервью с The 69 Eyes на сайте Hitkiller.com (рус.)]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Юрки Линнанкиви
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
