Юрченко, Юрий Иванович

Юрий Иванович Юрченко
Дата рождения	15 августа 1955(1955-08-15) (68 лет)
Место рождения	Ломоносов, Ленинградской области, СССР
Принадлежность	СССР СССР→ Россия Россия
Род войск	военно-морской флот
Годы службы	1972—2003
Звание	капитан 1-го ранга
Командовал	К-18 «Карелия»
Награды и премии

Юрий Иванович Юрченко (род. 1955) — советский и российский офицер, подводник. Командир атомного подводного крейсера стратегического назначения К-18 «Карелия», Краснознамённого Северного флота, капитан 1-го ранга. Герой России (1995).

Биография

Родился 15 августа 1955 года в городе Ломоносове Ленинградской области (ныне Петродворцового района Санкт-Петербурга). Русский.

В Военно-Морском Флоте с 1972 года. С 1976 года — член КПСС. В 1977 году окончил Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского комсомола (ныне Санкт-Петербургский военно-морской институт). Направлен на должность командира группы управления БЧ-2 подводной лодки К-241 Северного флота, затем переведён на К-228. Позднее — командир БЧ-2 К-418, помощник командира К-214.

В 1987 году окончил Высшие специальные офицерские классы ВМФ и продолжил службу на подводных лодках К-418 и К-444. С мая 1988 года — помощник командира ракетного подводного крейсера стратегического назначения К-407 (с 14 июня 1999 года — «Новомосковск»). В августе 1991 года принимал участие в учениях «Бегемот-2», в рамках которых впервые в мире была выполнена стрельба из подводного положения полным боекомплектом из 16 баллистических ракет. Награждён орденом Красной Звезды.

В октябре 1993 года капитан 2-го ранга Ю. И. Юрченко назначен командиром атомного подводного крейсера стратегического назначения К-117 (с 29 января 1998 года — «Брянск»). Участвовал в 14-ти дальних походах. С апреля 1994 года — капитан 1-го ранга.

С 15 июля по 12 августа 1994 года подводные лодки К-18 (с 18 сентября 1998 года — «Карелия») и торпедная атомная подводная лодка «Даниил Московский» (командир — капитан 1-го ранга С. В. Кузьмин) совершили арктический групповой поход. На К-18 в поход вышел экипаж подводной лодки К-117 под командованием капитана 1-го ранга Ю. И. Юрченко, руководил походом контр-адмирал А. А. Берзин.

29 июля К-18 на глубине 94 м прошла географическую точку Северного полюса, и после всплытия, впервые в истории российского флота на Северном полюсе были водружены Андреевский и Государственный флаги России.

Указом Президента Российской Федерации от 4 января 1995 года «за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни», капитану 1-го ранга Юрию Ивановичу Юрченко присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением знака особого отличия — медали «Золотая Звезда».

В 1998 году с отличием окончил Военно-морскую академию имени Н. Г. Кузнецова. Назначен начальником радиотехнического факультета Военно-морского института радиоэлектроники им. А. С. Попова. С июля 1999 года продолжил военную службу.

С января 2003 года — в запасе. Живёт в Санкт-Петербурге.

Награды и звания

Российские государственные награды и звания:

• Герой России (4 января 1995)

Государственные награды и звания СССР:

• орден Красной Звезды (1991)
• медали

Литература

• Варганов Ю. В. и др. Военно-морская академия на службе Отечеству. Можайск, 2001, с. 239.
• Морская газета. 14 марта 1998.
• Морской сборник. 1995. № 1. С. 27.
• Морской сборник. 2003. № 3. С. 31-33.
• Словарь биографический морской. СПб., 2000. С. 437.
• Военные моряки — герои подводных глубин (1938—2005) / Т. В. Полухина, И. А. Белова, С. В. Власюк и др. М.-Кронштадт: Кучково поле, Морская газета, 2006. С. 353—355.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6431 Юрченко, Юрий Иванович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Юрченко, Юрий Иванович

– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.