Тартуский университет

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юрьевский университет»)
Перейти к: навигация, поиск
Тартуский университет
Оригинальное название

Tartu Ülikool

Прежние названия

Academia Gustaviana,
University of Dorpat/Yuryev,
Tartu State University

Год основания

1632

Тип

национальный университет

Расположение

Эстония Эстония: Тарту

Юридический адрес

Ülikooli 18, 50090 Tartu, Eesti

Сайт

[www.ut.ee/ru ee/ru]

Координаты: 58°22′52″ с. ш. 26°43′13″ в. д. / 58.38111° с. ш. 26.72028° в. д. / 58.38111; 26.72028 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=58.38111&mlon=26.72028&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1632 году

Тартуский университет (Дерптский, Юрьевский (1893—1918)[1]; эст. Tartu Ülikool (с 1918), нем. Universität Dorpat (1802—1893)) — старейшее высшее учебное заведение в Тарту (Эстония). Университет входит в ассоциацию университетов Европы Утрехтская сеть.





История

Основан шведским королём Густавом II Адольфом в 1632 году на территории Ливонии под именем Academia Gustaviana. Стал вторым университетом Швеции (после Уппсальского) — Universitas Gustaviana. Первым ректором Академии король Густав II Адольф назначил своего учителя и наставника, генерал-губернатора Ливонии, Ингрии и Карелии Юхана Шютте. В XVIII веке, после присоединения Эстляндии к России прекратил своё существование.

Дерптский (Юрьевский) университет

Император Павел I, благоволивший к остзейскому дворянству, дал движение проекту университета для этого края. Из двух предполагавшихся городов - Митавы и Дерпта - выбор был сделан в пользу последнего: Дерпт, отмечалось в докладе дворянской комиссии, «находится в середине трёх губерний — Лифляндской, Курляндской и Эстляндской; положение своё имеет на сухом месте, между тем как Митава окружена болотами; употребляет российскую монету и ассигнации и сверх того превосходит дешевизной съестных припасов»[2]. В царствование император Александра I Комиссия об учреждении училищ вынуждена была завершить работу по созданию университета в Дерпте, план которого был утверждён Павлом I, ещё 4 (15) мая 1799. Устав Дерптского университета был утверждён Александром I в 12 (24) сентября 1803[3].

Дерптский университет был открыт Александром I 12 (24) декабря 1802[4] университет в старинном университетском центре Дерпте.

Торжественное открытие Императорского Дерптского университета прошло 21 апреля (3 мая1802 и 22 апреля (4 мая1802, а лекции начались 1 (13) мая 1802. После учреждения министерства народного просвещения университет перешел под его руководство, возник вопрос о материальном обеспечении университета. 12 (24) декабря 1802 Александр I подписал «Акт постановления для Императорского университета в Дерпте». Этот день ежегодно торжественно празднуется, как день учреждения университета.

Спроектированное остзейскими баронами учебное заведение надолго стало «особенным» в российской университетской системе. Дерптский университет был преимущественно немецким по составу преподавателей и учащихся, преподавание велось на немецком языке. К концу XIX века среди значительной части населения Прибалтики, особенно его образованного слоя, русский язык получил широкое распространение, прибалтийские немцы были фактически двуязычны. В этих условиях появилась возможность ввести в Дерптском университете обучение на русском языке, не ущемляя прав студентов и преподавателей.

В 1892 году произошла русификация Дерптского университета, который был переименован в Юрьевский университет по древнерусскому названию Дерпта — Юрьеву[5].

Факультеты и кафедры

В структуру университета входят 9 факультетов (богословский, юридический, медицинский, философский, экономический, математики и информатики, физической культуры, естествознания и технологии, образования и социальных наук) и 5 колледжей (европейский, нарвский, пярнуский и тюриский колледжи, а также академия культуры Вильянди). Число студентов по состоянию на сентябрь 2015 года — более 17 000 (среди них более 800 иностранных студентов). В университете работает 3 800 человек (в том числе 190 профессоров, более 1800 человек академического персонала).[6]

Корпуса

Главный корпус Тартуского университета — один из ярчайших образцов классической архитектуры в Эстонии. Здание было построено в 18041809 годы по проекту архитектора Иоганна Вильгельма Краузе на месте бывшей Мариинской церкви.

Медицинские клиники

В составе университета действуют обособленные полноценные клиники, входящие в систему здравоохранения города и являющиеся одновременно научно-исследовательскими и образовательными базами медицинского факультета: анестезиологии и интенсивной терапии; гематологии и онкологии; гинекологии и акушерства (женская клиника); дерматологии; кардиологии; невропатологии; отоларингологии; офтальмологии; педиатрии (детская клиника); психиатрии; пульмонологии (легочная клиника); соматических состояний (отделения гастроэнтерологии, эндокринологии, нефрологии, инфекциологии, ревматологии и т. д.); спортивной медицины и реабилитации; стоматологии; переливания крови; хирургии.

Языки преподавания

С момента своего основания в 1632 году до 1710 года официальным языком университета был шведский язык, постепенно оттесняемый немецким в силу преобладания немецких поселенцев в регионе (также известных как прибалтийские немцы), занявших практически все преподавательские и студенческие позиции.

Затем университет прекратил своё существование и в течение почти столетия Остзейский край был лишён высшего учебного заведения. После воцарения императора Павла I в 1798 г. был издан указ, которым воспрещалось отправлять для занятий наукой молодых людей за границу. Было предложено курляндскому, эстляндскому и лифляндскому рыцарству выбрать место для учреждения университета. План, выработанный дворянством, получил утверждение. В декабре 1800 г. последовал указ об учреждении университета в Митаве, но 12 марта 1801 г. император Павел скончался, а 12 апреля император Александр I повелел основать университет в Дерпте, «по причине положения оного в средоточии трех губерний: Рижской, Ревельской и Курляндской». До конца XIX века (1893) Дерптский университет был преимущественно немецким по национальному составу преподавателей и учащихся. В 18021893 гг. немецкий язык был основным языком преподавания, однако отсутствие его официального признания приводило к медленной, но постепенной эрозии немецкого языкового пространства (шпрахраума) в городе, университете и регионе в целом набиравшим популярность русским языком и отчасти — эстонским, преобладавшим в сельской местности вокруг университета.

Затем в университет вернулся русский язык: в 1836 решено усилить значение русского языка как предмета преподавания, в 1837 была учреждена должность лектора русского языка в университете[1]. В 1893 году был переименован в Юрьевский университет (по имени древнерусского города Юрьева). К этому времени, в силу ассимиляционных процессов, значительная часть российских немцев, особенно преподавателей, уже достаточно хорошо владела русским языком и стала фактически двуязычной. Русский язык стал языком преподавания в 1892—1918 годах.

После 1918 года

В 1918 году в результате германской интервенции из университета были насильственно изгнаны русские преподаватели и студенты. В связи с усиливающейся русофобией и Первой мировой войной преподавательский состав (состоящий в том числе и из российских немцев) был эвакуирован в Воронеж, где на его базе был сформирован Воронежский государственный университет.

В 1919 году, после ухода интервентов и становления независимости Эстонии, Тартуский университет был реорганизован в национальный университет с обучением на эстонском языке, хотя русскоязычная наука в нём продолжала развиваться.

Период особенно интенсивного развития русскоязычной науки в Тартуском университете, по понятным причинам, приходится на 1940—1990-е годы, когда Эстония входила в состав СССР.

В настоящее время преподавание в университете ведётся на эстонском и английском языках.

Известные учёные

Ректором университета до 1892 года был тайный советник профессор Оттомар Фридрихович Мейков, считавшийся большим авторитетом по римскому праву среди российских учёных.

В 1829—1845 годах в Дерптском университете преподавал известный немецкий и российский учёный в области сельского хозяйства, профессор Фридрих Шмальц.

В университете преподавал известный агроном, профессор Я. И. Ионсон, языковед-славист, профессор Н. К. Грунский.

В 1821—1853 годах профессором истории в университете был Фридрих Крузе.

В 1835 году был приглашён на должность профессора в Дерптский университет на кафедру гражданской архитектуры, немецкий физик-изобретатель Борис Семёнович Якоби.

В апреле 1836 года профессором Дерптского университета по кафедре хирургии был избран Н. И. Пирогов.

С 1842 по 1849 год в университете читал лекции учредитель Дерптского педагогического общества Август Генрих Ганзен[7].

С 1867 года профессором Дерптского университета на кафедре истории работал Вильгельм Мауренбрехер.

Выпускником университета являлся Юлий Фердинанд Иванович Мацон (1817—1885) — патолог и врач-терапевт, ординарный профессор на кафедре патологии и патологической анатомии Университета Святого Владимира, первый директор Александровской больницы (1875—1885), действительный статский советник.

В 1886—1896 годах профессором фармакологии и токсикологии на медицинском факультете был немецкий специалист Рудольф Коберт.

В 1871—1892 годах кафедру русской истории занимал профессор Александр Густавович Брикнер.

19 июля 1901 года на должность экстраординарного профессора по кафедре международного права назначен Владимир Эммануилович Грабарь, с 1906 года ординарный профессор. С 1907—1908 и 1915—1916 годах профессор В. Э. Грабарь являлся деканом юридического факультета.

В 1908—1915 годах директором Астрономической обсерватории университета был Константин Доримедонтович Покровский, впоследствии — первый ректор Пермского государственного университета, первого высшего учебного заведения на Урале.

В 1913—1918 годах профессором-совместителем в университете состоял Е. В. Тарле.

Оствальд, Вильгельм Фридрих — известный немецкий химик (физико-химик) и философ, лауреат Нобелевской премии 1909 года.

Во второй половине XX века Тартуский университет получил мировую известность благодаря деятельности Ю. М. Лотмана и его Тартуской школы филологии, культурологии и семиотики.

Сотрудники университета

Ректоры (с 1802 г.)

Выпускники

См. также Категория: Выпускники Тартуского университета.

См. также

Напишите отзыв о статье "Тартуский университет"

Литература

  • [books.google.ru/books?id=Wjg_AAAAYAAJ Обзор деятельности Императорского Дерптского Университета: на память о 1802—1865 годах.] — Дерпт: К. Маттисен, 1866.
  • [www.memoirs.ru/texts/Poslan_RA92K1V2.htm Послание обратное сиречь ответ Российских студентов Императорского Дерптского Университета ординарному профессору Российского языка и словесности Александру Феодоровичу Воейкову // Русский архив, 1892. — Кн. 1. — Вып. 2. — С. 259—261.]
  • Gustavs Šaurums «Tērbatas ŪNIVERSITĀTE 1632—1932». — Rīga.: Autora apgādībā, grāmatu spiestuves koop. «Grāmatrūpnieks», 1932.
  • Петухов Е. В. [elib.shpl.ru/ru/nodes/8735-petuhov-e-v-imperatorskiy-yurievskiy-byvshiy-derptskiy-universitet-za-sto-let-ego-suschestvovaniya-1802-1902-ist-ocherk-t-1-pervyy-i-vtoroy-periody-1802-1865-yuriev-1902#page/1/mode/grid/zoom/1 Императорский Юрьевский, бывший Дерптский Университет за сто лет его существования (1802—1902).] — Юрьев, 1902. — 605 с.
  • Тюрьморезов А. П. [sites.google.com/site/aleksandrturmorezov/putevoditel Настольная справочная книга учащихся в высших учебных заведениях и путеводитель по г. Юрьеву.]
  • Устав Императорскаго Дерптскаго университета.: Statut der Kaiserlichen Universität Dorpat.: [Утв. 4 июня 1820 г.]. — Dorpat, 1820. — 137, [9] с.
  • Постановления для Императорскаго Дерптскаго университета, относительно до надзирания училищ его округа. [Утв. 21 марта 1804 г.]. — [СПб.]: [Сенат. тип.], [1804]. — [8] с. [dlib.rsl.ru/rsl01002000000/rsl01002988000/rsl01002988060/rsl01002988060.pdf]
  • Устав Ссудо-сберегательной кассы служащих в Императорском Юрьевском Университе: утв. 31 авг. 1893 г. — Юрьев: Тип. К. Матисена, 1893. — 16 с. [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003552000/rsl01003552706/rsl01003552706.pdf]
  • Устав Общества для пособия нуждающимся студентам Императорскаго Юрьевскаго Университета: утв. 24 марта 1894 г. — [Юрьев], [18--?]. — 8 c. [dlib.rsl.ru/rsl01004000000/rsl01004410000/rsl01004410676/rsl01004410676.pdf]
  • Устав Учено-Литературнаго Общества при Императорском Юрьевском Университете: утв. 4 марта 1897 г. — Юрьев: Тип. К. Матисена, [18--?]. — 8 c. [dlib.rsl.ru/rsl01004000000/rsl01004104000/rsl01004104305/rsl01004104305.pdf]
  • Устав Общества Бывших Студентов-Эстов. — Юрьев: Тип. «Постимес», [1910]. — 8 с. [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003775000/rsl01003775590/rsl01003775590.pdf]
  • Устав Общества студентов-медиков при Юрьевском университете: Утверждён 12 февраля 1903 года. — Юрьев: Тип. Я. Мялло, 1915. — 8 с. [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003726000/rsl01003726041/rsl01003726041.pdf]
  • Юрьевский университет // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Примечания

  1. 1 2 Юрьевский университет // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. Ферлюдин П. 1 // Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Академия наук и университеты. — Саратов, 1894. — С. 166.
  3. Сухомлинов М. И. Материалы для истории образования в России в царствование императора Александра I (рус.) // Журнал министерства народного просвещения. — 1865. — Т. 10. — С. 52.
  4. И. М. Соловьев Русские университеты в их Уставах и воспоминаниях современников. - СПб.: Книгоиздательство «Энергия», 1913. Вып. 1. Университеты до эпохи шестидесятых годов
  5. [megabook.ru/article/Дерптский+университет «МЕГАЭНЦИКЛОПЕДИЯ КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ»]
  6. [www.ut.ee/ru/924131 Университет в цифрах]
  7. Ганзен, Август Генрих // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.

Ссылки

  • [www.ut.ee/index.aw/set_lang_id=2 Официальный сайт]  (англ.)  (эст.)
  • [www.ut.ee/FLVE/ruslit/index.php Кафедра русской литературы Тартуского университета]  (рус.)
  • [www.dorpat.ru/index/tartu_university/0-110 Тартуский университет]

Отрывок, характеризующий Тартуский университет

Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.