Юсоф бин Исхак
| Юсоф бин Исхак Yusof bin Ishak | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1965 — 1970 | |||
| Рождение: | 12 августа 1910 Паданг Гаджах, Тайпинг, Перак | ||
| Смерть: | 23 ноября 1970 (60 лет) Сингапур | ||
| Отец: | Исхак бин Ахмад | ||
| Супруга: | Нур Айша | ||
| Награды: |
| ||
Юсоф бин Исхак (малайск. Yusof bin Ishak; (12 августа 1910, Паданг Гаджах, Тайпинг, Перак -(23 ноября 1970, Сингапур) — журналист, политический деятель, первый президент Сингапура. Старший брат Абдула Азиза Исхака.
Содержание
Краткая биография
Родился в семье высокопоставленного государственного чиновника, выходца с Суматры (минангкабау). Мать – малайка из Нидерландской Индии. Был старшим из 9 детей. В 1933 г. вместе с семьёй переехал в Сингапур. Окончил сингапурскую школу Виктории (2923) и Колледж Раффлза (1927), где получал стипендию королевы (единственный из малайцев). Увлекался спортом: хоккей, крикет, водное поло, тяжелая атлетика, бокс (чемпион Сингапура 1933 г. в легком весе)[1] Был членом кадетского корпуса школы (первым среди местных студентов получил звание второго лейтенанта), являлся редактором школьного журнала «Раффлзец».
Журналистская деятельность
В 1929 г. основал с друзьями журнал «Спортсмен». С 1932 г. работал в малайскоязычной зазете «Варта Мелайю», где вскоре занял пост заместителя главного редактора. В 1938 г. совместно с коллегами основал издательсую компанию «Утусан Мелайя», которая со следующего года стала издавать газету с тем же названием. Юсоф стал первым педактором газеты. Во время японской оккупации (1942-1945) он находился в Малайе. После японской капитуляции вернулся в Сингапур и продолжил издание газеты. В 1958 г. после провозглашения в 1957 году независимости Малайской федерации Юсоф переехал в Куала-Лумпур и перенес издание газеты в столицу Малайской федерации. Однако конфликт с Объединённой малайской национальной организацией вынудил его в 1959 г. продать ей акции компании и вернуться в Сингапур.
Общественная и государственная деятельность
Там в 1959 г. он возлавил Комиссию гражданской службы и чуть позже в том же 1959 назначен губернатором Сингапура (первым из местных жителей на этом посту), в том числе с 1963 г. в составе Малайзии. С 1965 г. – президент независимого Сингапура и почётный ректор Национального университета Сингапура.
Похоронен на государственном кладбище Кранджи.
Награды
- Главный орден Темасека (Darjah Utama Temasek) Первого класса (Сингапур).
- Орден «Защитнику короны» (Seri Maharaja Mangku Negara) с титулом Тун (Малайзия).
- Орден Королевской семьи Брунея (Darjah Kerabat Mahkota Brunei) Первого класса.
Память
- С 1999 года портрет Юсофа бин Исхака изображается на сингапурских банкнотах.
- Имя Юсофа бин Исхака носит мечеть в районе Вудландз в Сингапуре.
- Его имя присвоено в 2014 г. Институту исследований Юго-Восточной Азии (ISEAS).
- В Национальном университете Сингапура имя первого президента носит кафедра факультета общественных наук [2]
Напишите отзыв о статье "Юсоф бин Исхак"
Примечания
Отрывок, характеризующий Юсоф бин Исхак
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
