Мустаки, Жорж

Жорж Мустаки
Основная информация
Имя при рождении	Юссеф Мустакки, Джузеппе Мустакки
Полное имя	Юссеф Мустакки, Джузеппе Мустакки
Дата рождения	3 мая 1934(1934-05-03)
Место рождения	Александрия, Египет
Дата смерти	23 мая 2013(2013-05-23) (79 лет)
Место смерти	Ницца, Франция
Годы активности	1960—2013
Страна	Франция Франция
Профессии	шансонье, бард, композитор

Жорж Мустаки (фр. Georges Moustaki, настоящее имя — Юссеф Мустакки, Джузеппе Мустакки; 3 мая 1934, Александрия — 23 мая 2013, Ницца) — французский шансонье, бард и композитор.

Жизнь и творчество

Мустаки родился в еврейской семье эмигрантов с острова Корфу, чьим разговорным языком был итальянский. Отцом его был книготорговец Ниссим Мустакки, матерью — Сара Мустакки. Ещё в юности овладел, помимо итальянского, также арабским и французским языками. Учился во французской школе в Александрии. Во время этого обучения, при посещении с родителями школьных концертов, Мустаки познакомился с миром французского шансона. После окончания средней школы в 1951 году будущий певец приезжает в Париж. К этому времени относятся первые им написанные песни. После знакомства с Жоржем Брассенсом и при его поддержке Мустаки принимает решение попробовать себя как профессиональный музыкант. Из уважения к своему наставнику он выбирает себе в качестве артистического псевдонима имя «Жорж». В 1958 году Мустаки знакомится с Эдит Пиаф, одним из кумиров своей юности, и вступает с певицей в любовные отношения, длившиеся, впрочем, недолго. Для неё он пишет текст к песне Milord на музыку Маргериты Монно.

В 1960-е годы Мустаки как музыкант и поэт создаёт многочисленные шансоны для известных исполнителей: Эдит Пиаф, Далиды, Сержа Реджани, Ива Монтана, Жюльетты Греко, Анри Сальвадора и других. В конце 1960-х он тесно сотрудничает с французской певицей Барбарой, участвует с ней в совместных турне. В 1968 году, в связи с тем, что Барбара заболела, Мустаки впервые самостоятельно выходит на эстраду. С этого дня начинается его сольная карьера певца и исполнителя. Певец вплоть до самого последнего времени ведёт активную артистическую жизнь, много ездит с выступлениями и концертами. Наиболее его популярными песнями являются Ma liberté, Le métèque, Ma solitude, En Mediterranée, Hiroshima und Надежда (Nadjejda). Вместе со своим другом и сверстником, немецким евреем и уроженцем Франкфурта-на-Майне Зигфридом Меиром, в семилетнем возрасте отправленном нацистами в Освенцим, Мустаки пишет книгу «Сын тумана. Еврейские воспоминания», в которой они прослеживают свой жизненный путь с самого детства, один — в Александрии, другой — во Франкфурте-на-Майне.

В 1998 году Мустаки снимается в роли аббата Фариа в телеверсии романа А.Дюма-отца «Граф Монте-Кристо» (с Жераром Депардье в главной роли).

23 мая 2013 года умер в Ницце; причиной смерти стали осложнения от эмфиземы лёгких.

Литература

• Louis-Jean Calvet, Georges Moustaki : la ballade du Métèque, Éditions Fayard, " Collection Chorus ", Paris, 2005, ISBN 978-2213622996
• Cagdas Kahriman, Le Moustaki (album illustré pour la jeunesse), Éditions Mango, " Collection Dada ", Paris, 2005, ISBN 978-2740419595
• Chantal Savenier, Voyage ethnographique au sein d’un lexique chantant — De la symbolique de la femme et de la féminité dans la séduction Moustakienne, Éditions Les Sentiers Écartés, 2009, ISBN 978-2-9533806-0-6.

Отрывок, характеризующий Мустаки, Жорж

– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.