Юстас (пират)

Юстас
Eustace
Смерть Юстаса (иллюстрация Матвея Парижского)
Псевдонимы:	Чёрный монах
Дата рождения:	1170(1170)
Место рождения:	Булонь-сюр-Мер
Подданство:	Англия Англия → Франция Франция
Дата смерти:	24 августа 1217(1217-08-24)
Место смерти:	Сэндвич
Причина смерти:	Убит в Битве при Сэндвиче
Род деятельности:	наёмник, пират

Монах Юстас (англ. Eustace the Monk, фр. Eustache le moine) — средневековый наёмник и пират французского происхождения.

Биография

Ранние годы

Юстас родился в семье Бодуана Баскета, господина графства Булонь. Согласно его биографии, он отправился в Толедо, Испания, где изучал черную магию, вернулся домой, чтобы стать монахом-бенедиктинцем в аббатстве Самер неподалеку от Кале, а затем покинул монастырь, чтобы отомстить за убитого отца. Другие данные, однако, говорят о том, что его отец умер вскоре после 1190 года. Это свидетельство доказывает, что в 1202 Юстас был сенешалем и бальи графа Рено де Даммартена и что в 1204 они поссорились, граф обвинил Юстаса в неправильном руководстве, тот сбежал и был объявлен вне закона. Рено конфисковал его земли и поля; в отместку Юстас сжег две мельницы графа.

Служение Англии

Затем он стал пиратом в Ла-Манше и Па-де-Кале, как для своих собственных целей, так и в качестве наемника из Франции и Англии. Иоанн Безземельный нанимал его с перерывами с 1205 по 1212 против Филиппа II. Биография утверждает, что Иоанн дал ему флот из тридцати судов в начале этого назначения. Эта служба вовлекла Юстаса и его братьев в набеги на побережье Нормандии и создание баз на Нормандских островах (он и его люди занимали замок Корнет на острове Гернси в течение длительного периода). Он взял остров Сарк в 1205 году. Когда он устроил набег на английские прибрежные деревни, король Иоанн на короткое время объявил его вне закона, но вскоре простил, потому что он нуждался в его услугах.

Служение Франции

Тем не менее, в 1212 году Юстас перешел на другую сторону (Рено де Даммартен объединился с Иоанном и настроил того против Юстаса) и устроил набег на Фолкстон, когда английские войска захватили его базы на Нормандских островах. Когда в 1215 году в Англии началась гражданская война, он поддерживал баронов-повстанцев и переправил Людовика VIII через Ла-Манш, чтобы помочь им в 1216 году.

В августе 1217 года, в то время как он переправлял столь необходимые для Людовика подкрепления, Юстас встретил английский флот под командованием Хьюберта де Бурга, плывущий из Дувра. В ходе последовавшей битвы, Юстас произвел опустошение среди своих бывших союзников, пока англичане ослепляли французов с помощью порошкообразной извести. Английские войска взяли на абордаж его корабли и победили людей Юстаса в ближнем бою. Он сам, его флагман и некоторые другие корабли бежали, но его корабль был окружен 24 августа 1217 в битве при Сэндвиче английским флотом из Пяти портов под командованием Филиппа д’Обиньи. Юстас был найден скрывающимся в трюме судна и предложил огромную сумму за свою жизнь, но англичане отказались от денег, поскольку ненавидели его. Юстас был казнен. Его братья выжили и продолжали содержать его базу на Нормандских островах.

Конец

В сентябре 1217 года был заключен Ламбетский договор, что вынудило Людовика не только отказаться от своих притязаний на английский престол, но и выгнать братьев Юстаса с Нормандских островов.

Литература

• Burgess Glyn S. Two Medieval Outlaws: Eustace the Monk and Fouke Fitz Waryn. — Woodbridge, Suffolk: D S Brewer, 1997. — ISBN 0-85991-438-0.
• Cannon, Henry Lewin (October 1912). «[ehr.oxfordjournals.org/content/XXVII/CVIII/649.full.pdf+html The Battle of Sandwich and Eustace the Monk]». English Historical Review 27: 649–670.
• Holt James Clarke. Robin Hood. — New York City: Thames and Hudson, 1982. — ISBN 0-500-25081-2.
• Li Romans de Witasse Le Moine. — Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1972.
• Parisiensis Matthaeus. Chronica Majora. — 1240-1253. — Vol. II.

Отрывок, характеризующий Юстас (пират)

– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…