Юстин Нассауский
| Юстин Нассауский | |
| нидерл. Justinus van Nassau | |
| Принадлежность | |
|---|---|
| Род войск | |
| Звание | |
| Сражения/войны | |
Юстин Нассауский (нидерл. Justinus van Nassau; 1559 — 26 июня 1631, Лейден) — нидерландский адмирал, внебрачный сын Вильгельма Оранского. Являлся губернатором Бреды во время её осады испанскими войсками под командованием Амброзио Спинолы, запечатлен на известной картине Диего Веласкеса «Сдача Бреды».
Юность
Матерью Юстина была Ева Элинккс, любовница Вильгельма между его первым и вторым браками. Вильгельм Оранский признал Юстина и воспитал его вместе со своими другими детьми.
Военная карьера
Юстин учился в Лейдене, и 17 мая 1583 года стал подполковником. 28 февраля 1585 года он стал лейтенант-адмиралом Зеландии, и в 1588 году сражаясь с Непобедимой армадой, он захватил 2 галеона.
В период с 1601 по 1625 года он являлся губернатором Бреды. В 1625 году, после 11-и месячной осады он сдал город Спиноле. Юстину дозволили отправиться в Лейден.
Семья
4 декабря 1597 года состоялась свадьба Юстина с Анной баронессой ван Мéрод (9 январь 1567 — 8 октябрь 1634), от которой появились 3 детей.
- Вильгельм Мауритц ван Нассау (июнь 1603—1638)
- Луиза Генриетта ван Нассау (1604 — где-то между 1637 и 1645).
- Филипп ван Нассау (1605 — между 1672 и 1676).
Напишите отзыв о статье "Юстин Нассауский"
Отрывок, характеризующий Юстин Нассауский
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
