Юсупов, Исмаил Абдурасулович

Исмаил Абдурасулович Юсупов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь ЦК Компартии Казахстана
26 декабря 1962 года — 7 декабря 1964 года
Предшественник:	Динмухамед Ахмедович Кунаев
Преемник:	Динмухамед Ахмедович Кунаев
Председатель Уральского облисполкома
1965 год — 1966 год
Преемник:	Виктор Ильич Подъяблонский
Первый секретарь Южно-Казахстанского крайкома КПСС
1962 год — декабрь 1962 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Сабир Билялович Ниязбеков
Первый секретарь Южно-Казахстанского обкома КПСС
1955 год — 1959 год
Предшественник:	Жумабай Шаяхметович Шаяхметов
Преемник:	Виктор Иванович Макаров
Рождение:	12 мая 1914(1914-05-12) станица Софийская, Семиреченская область, Российская империя
Смерть:	17 мая 2005(2005-05-17) (91 год) Алматы, Казахстан
Супруга:	Анастасия Петровна
Дети:	3 дочери и сын Виталий (умер в возрасте 38 лет)
Партия:	КПСС (с 1939)
Награды:

Исмаил Абдурасулович Юсу́пов (12 мая 1914, станица Софийская (ныне город Талгар), Семиреченская область — 17 мая 2005, Алма-Ата) — советский партийный деятель, первый секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Казахстана с 1962 по 1964 года, депутат Верховного Совета СССР и Казахской ССР.

Биография

Родился в 1914 году в семье бедняка. По национальности — уйгур.

В 1934 окончил Талгарский сельхозтехникум, работал в Туркестанской МТС Южно-Казахстанской области, затем главным агрономом райсельхозотдела, директором МТС, заместителем начальника облземотдела, начальником облводхоза.

С 1940 года — в армии, окончил военно-политическое училище в Минске.

В 1945—1951 годах — Министр водного хозяйства Казахской ССР.

После окончания Высшей партийной школы при ЦК КПСС возглавлял одну из ведущих областей в период освоения целинных земель: второй секретарь Кустанайского обкома КП Казахстана.

С 1955 по 1959 гг. — первый секретарь Южно-Казахстанского обкома КП Казахстана.

В 1959—1962 гг. — секретарь ЦК КП Казахстана.

В 1962 году — первый секретарь Южно-Казахстанского крайкома КП Казахстана.

С 1962 по 1964 год — первый секретарь ЦК КП Казахстана.

С 1965 года по 1966 год — председатель Уральского облисполкома.

С 1966 года по 1971 год — начальник Республиканского треста виноградарских совхозов Казахстана.

Член ЦРК КПСС (1956—61 гг.). Кандидат в члены ЦК КПСС (1961-66 гг.). Депутат Верховного Совета СССР (1954-66 гг.). Депутат Верховного Совета Казахской ССР (1938-1967 гг.).

В период пребывания в должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана по его инициативе несколько районов Южного Казахстана были переданы Узбекистану.

Первый Секретарь ЦК КП Казахстана Кунаев Д. А., руководивший республикой 24 года, в своей книге воспоминаний «От Сталина до Горбачева» писал, что Юсупов И. А. не сработался со многими соратниками по партии будучи во главе Казахской ССР. Также он не задержался и в Уральске будучи председателем облисполкома. Отстранен от должности первого секретаря ЦК КП Казахстана по предложению Брежнева Л. И..

Литература

• Ашимбаев Д. Р. Кто есть кто в Казахстане. Биографическая энциклопедия. Алматы, 2008

Отрывок, характеризующий Юсупов, Исмаил Абдурасулович

Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.