Линдхольм, Юхани
Поделись знанием:
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
(перенаправлено с «Юхани Линдхольм»)
| Юхани Линдхольм | |
| Juhani Lindholm | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Награды: |
«Pro Finlandia» (2015) |
А́нтти Ю́хани Ли́ндхольм (швед. Antti Juhani Lindholmm; род. 16 марта 1951, Хельсинки, Финляндия) — финский шведоязычный переводчик, лауреат литературной премии Финляндии (2009[1]) и высшей награды страны для деятелей искусства — медали «Pro Finlandia» (2015)[2].
Переводы
- Майкл Ондатже «Englantilainen potilas» (1993)
- Даниель Дефо «Robinson Crusoe» (2000)
- Джеффри Евгенидис «Kauniina kuolleet» (2003)
- Эмили Бронте «Humiseva harju» (2006)
- Йохан Людвиг Рунеберг «Vänrikki Stålin tarinat» (1 часть 2007 и 2 часть 2008)
- Бенгт Янгфельдт «Panoksena elämä: Vladimir Majakovski ja hänen piirinsä» (2008)
- Харуки Мураками «Kafka rannalla» (2009)
- Томас Пинчон «Painovoiman sateenkaari» (2014)
Напишите отзыв о статье "Линдхольм, Юхани"
Примечания
- ↑ [www.minedu.fi/OPM/Tiedotteet/2009/05/kirjallisuuden_valtionpalkinnot.html?lang=fi Kirjallisuuden valtionpalkinnot kirjailija Daniel Katzille ja suomentaja Juhani Lindholmille]. Opetus- ja kulttuuriministeriö. (5 мая 2009). Проверено 4 июня 2016.
- ↑ Heikkilä, Markus:. [www.hs.fi/kotimaa/a1449024330672 Jukka Puotila ja Reijo Taipale saavat Pro Finlandia -mitalit] (фин.). Helsingin Sanomat (2 декабря 2015). Проверено 4 июня 2016.
Ссылки
- [375humanistia.helsinki.fi/humanistit/juhani-lindholm Juhani Lindholm] (фин.). Helsingin yliopiston humanistinen tiedekunta. Проверено 4 июня 2016.
Отрывок, характеризующий Линдхольм, Юхани
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
