Юшкевич, Адольф Павлович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Юшкевич А.»)
Перейти к: навигация, поиск
Адольф Павлович Юшкевич
Научная сфера:

История математики

Место работы:

Институт истории естествознания и техники АН СССР

Учёная степень:

доктор физико-математических наук (1940)

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

МГУ

Награды и премии:

Адо́льф-Андре́й[1] Па́влович Юшке́вич (2 (15) июля 1906, Одесса, Российская империя — 17 июля 1993, Москва, Российская Федерация) — русский историк науки советской эпохи. Доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки РСФСР. Член ряда зарубежных академий и научных обществ. В августе 1965 года на Международном конгрессе по истории науки (24—31 августа, Польша) А. П. Юшкевич был избран президентом Международной Академии истории науки (МАИН). На этом посту А. П. Юшкевич выступил инициатором многих начинаний, в частности, при его участии была учреждена медаль Александра Койре «За выдающиеся научные работы по истории науки».

А. П. Юшкевич — автор более 200 научных работ по истории математики. Издатель трудов классиков математики. Основные направления исследований: история математики в Средние века, в том числе на Востоке; история математики в России; история математического анализа. Библиотека Юшкевича после его смерти передана в Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН.

Лауреат премии Джорджа Сартона за фундаментальный вклад в историю науки.





Биография

Сын историка и философа Павла Соломоновича Юшкевича, племянник писателя Семёна Соломоновича Юшкевича.

  • 1929 — окончил физико-математический факультет МГУ
  • 19301952 — работал в Московском высшем техническом училище
  • 1940 — доктор физико-математических наук
  • 1940 — профессор МГУ
  • С 1945 и до конца жизни — Институт истории естествознания и техники АН СССР (ИИЕТ)
  • 1948 — основатель (совместно с Г. Ф. Рыбкиным) и ответственный редактор выпусков сборника «Историко-математические исследования»
  • 1951 — орден Трудового Красного Знамени
  • 1956 — чл.-корр. Международной академии истории науки
  • 1957 — первая медаль им. Л.Эйлера АН ГДР
  • 1958 — член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина»
  • 1960 — действительный член Международной академии истории науки
  • С 1960 — академик Международной академии истории науки
  • 19651968 — президент Международной академии истории науки
  • 1966 — заслуженный деятель науки РСФСР
  • 1967 — чл.-корр. Научного общества им. Лейбница, Серебряная медаль им. Г. В. Лейбница Научного общества им. Лейбница
  • 1971 — медаль им. А.Койре Международной академии истории науки
  • 1976 — чл.-корр. Германского общества историков естествознания, техники и медицины, медаль им. Г. В. Лейбница АН ГДР
  • 1978 — медаль им. Дж. Сартона Американского общества историков науки
  • 1979 — почётный чл. Чехословацкого общества историков науки и техники
  • 1982 — чл. Французского математического общества
  • 1982 — премия Дуасто-Блютеля Парижской АН
  • 1983 — 2-я медаль им. Л. Эйлера АН ГДР

Библиография

Полный список научных трудов А. П. Юшкевича и литературы о нём:

Наиболее крупные научные труды А. П. Юшкевича как автора и редактора.

  • История математики в Средние века: Математика до эпохи Возрождения / Отв. ред. Б. А. Розенфельд; Академия наук СССР. Институт истории естествознания и техники. — М.: Физматгиз, 1961. — 448 с. — 15 000 экз. (Румынский перевод — 1963; переработанный и дополненный немецкий перевод — 1964; польский перевод — 1969; японский перевод — 1971)
  • История математики в России до 1917 года. // М.: Наука, 1968.
  • История математики с древнейших времен до начала XIX века.
    • Том 1. С древнейших времен до начала нового времени. // М.: Наука, 1970 (редакция, авторство предисловия и пяти глав совместно с Э. И. Берёзкиной и Б. А. Розенфельдом).
    • Том 2. Математика XVII столетия. // М.: Наука, 1970 (редакция и авторство шести глав, частично совместно с Б. А. Розенфельдом и М. В. Чириковым).
    • Том 3. Математика XVIII столетия. // М.: Наука, 1972 (редакция и авторство пяти глав и заключения, частично совместно с И. Г. Башмаковой, Б. А. Розенфельдом, Е. П. Ожиговой).
  • Колмогоров А. Н., Юшкевич А. П. (ред.) Математика XIX века. М.: Наука.
    • Том 1. [djvu.504.com1.ru:8019/WWW/a5d285a3a1b9867d419ac34eeab8834c.djvu Математическая логика. Алгебра. Теория чисел. Теория вероятностей.] 1978.
    • Том 2. [djvu.504.com1.ru:8019/WWW/2195fea01b9bd0b893a20ae895a6dc93.djvu Геометрия. Теория аналитических функций.] 1981.
    • Том 3. Чебышёвское направление в теории функций. Обыкновенные дифференциальные уравнения. Вариационное исчисление. Теория конечных разностей. 1987.
  • Хрестоматия по истории математики / Под ред. А. П. Юшкевича. — М.: Просвещение.
    • Арифметика и алгебра. Теория чисел. Геометрия. 1976, 318 с.
    • Математический анализ. Теория вероятностей. 1977, 224 с.
  • Юшкевич А. П. Математика в её истории. Избранные труды. М.: Янус, 1996, 413 с. ISBN 5-88929-018-5.

Напишите отзыв о статье "Юшкевич, Адольф Павлович"

Литература

  • Адольф Павлович Юшкевич (1906—1993). // Историко-математические исследования. — М.: ТОО Янус, 1995. — № 36 (1). — С. 9-12..
  • Адольф Павлович Юшкевич. Сборник статей (к 100-летию со дня рождения). // Историко-математические исследования. — М.: Янус-К, 2006. — № 46 (11). — С. 9-129..
  • И. Г. Башмакова, А. О. Гельфонд, Б. А. Розенфельд, К. А. Рыбников, С. А. Яновская Адольф Павлович Юшкевич (к 60-летию со дня рождения). // Успехи математических наук, 1967, XXII: 1 (133), с. 187—194.
  • А. И. Маркушевич, С. А. Яновская Адольф Павлович Юшкевич (к пятидесятилетию со дня рождения) // Успехи математических наук. 1956. Т.XI, Вып.4 (70). С.197-200.
  • Письма Г. Ф. Рыбкина А. П. Юшкевичу. Публикация и примечания С. С. Демидова и Г. А. Токаревой // Историко-математические исследования. Вторая серия. Выпуск 1(36). № 1. М., 1995. С.27-39.
  • Т. А. Токарева, А. И. Володарский А. П. Юшкевич и Международная академия истории науки. // Историко-математические исследования. Вторая серия. Выпуск 6 (41). М.: «Янус -К», 2001. С.164-179.
  • Розенфельд Б. А. Воспомиания о советских математиках // Историко-математические исследования. Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН : сборник. — М.: ТОО «Янус», 1995. — Т. 36, № 1. — С. 137—140. — ISBN 5-88929-007-X.

Примечания

  1. Математический энциклопедический словарь. М.: Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия, 1995. С.769

Ссылки

  • [www.math.ru/history/people/Ushkevich История математики]

Отрывок, характеризующий Юшкевич, Адольф Павлович

Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.