Серафим (Юшков)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Серафим и фамилией Юшков.

Епископ Серафим<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Кузнецкий
25 сентября 1929 — 22 октября 1935
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	епархия учреждена
Преемник:	Павел (Чистяков)
Епископ Лукояновский, викарий Нижегородской епархии
12 июля 1925 — 25 сентября 1929
Предшественник:	Поликарп (Тихонравов)
Преемник:	викариатство упразднено
Епископ Саранский, викарий Пензенской епархии
28 августа 1924 — 12 июля 1925
Предшественник:	викариатство учреждено
Преемник:	Кирилл (Соколов)
Имя при рождении:	Владимир Иванович Юшков
Рождение:	1 (13) апреля 1864(1864-04-13) село Ивашеевка, Лукояновский уезд, Нижегородская губерния
Смерть:	1952(1952) Малоярославец
Принятие священного сана:	1887
Принятие монашества:	1924
Епископская хиротония:	28 августа 1924

Епископ Серафим (в миру Владимир Иванович Юшков; 1 [13] апреля 1864, село Ивашеевка, Лукояновский уезд, Нижегородская губерния — 1952, Малоярославец) — епископ Русской православной церкви. Отец известного историка и историка русского права С. В. Юшкова.

Биография

Родился в 1864 году, в семье причётника Ивашеевской церкви Ивана Павловича Юшкова и его жены Александры Ивановны. Его отец родился в 1845 году, в селе Юшково, Лукояновского уезда, Нижегородской губернии, в семье дьячка и окончив, Арзамасское духовное училище служил причётником, псаломщиком и диаконом в приходах Лукояновского уезда, Нижегородской епархии. Но, в 1895 году, перевёлся в Пензенскую епархию с назначением диаконом в село Пушкино, Саранского уезда.

Владимир окончил духовную семинарию (1886 год). 1 марта 1887 года был рукоположен в сан иерея. Позднее упоминается как протоиерей. В 1897 года он хотел принять сан монаха в Донском монастыре. Благодаря знакомству с епископом Гурием, а затем и со M. M. Стасюлевичем смог переехать в Санкт-Петербург, где стал работать законоучителем и настоятелем церкви при Василеостровском с двенадцатью соединёнными классами городском начальном училище на углу 7-й линии и Среднего проспекта с домовой церковью на Васильевском острове. Преподавал до мая 1918 г., когда был уволен новой властью за ненадобностью преподавания «Закона Божьего».

28 августа 1924 года в храме Богоявления Господня, что в Елохове хиротонисан во епископа Саранского, викария Пензенской епархии. Хиротонию возглавил патриарх Тихон.

Подал прошение на имя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского): «Ввиду моего затруднительного положения, не имея возможности иметь местопребывание в городе Саранске, я прошу Вас, Ваше Высокопреосвященство, дать мне другое назначение».

Митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский) в письме Патриаршему Местоблюстителю митрополиту Петру написал: «Против кандидатуры Преосв[ященного] Серафима я ничего не имею и рад его иметь соработником. Вопрос только в том, удастся ли ему устроиться там с гражданской властью. Пусть он сам об этом наводит справки. Если да, то очень буду рад его назначению».

12 июля 1925 года резолюцией митрополита Петра назначен епископом Лукояновским, викарием Нижегородской епархии.

В 1925 году был приглашён обновленцами на диспут, но категорически отказался от него.

С 25 сентября 1929 года — епископ Кузнецкий.

22 октября 1935 года уволен на покой.

В 1930-е годы подвергался репрессиям, но спасён сыном. По воспоминаниям С. В. Юшкова его отец находился в Малоярославце в период его оккупации войсками Вермахта с 18 октября 1941 по 2 января 1942 года, с 3.09.1942 г. по 1.10.1943 г. в Алма-Ате. Последние годы жизни не совершал богослужения, жил в Малоярославце, где скончался до 1 июня в 1952 году и был похоронен на городском кладбище.

Архивы

• АУФСБ, дд.№ 8869-п, 9671-п, 9560-п, 617-п.
• Государственный архив Самарской области. ф.779, оп.2, д.2453, л.42-46.
• Государственный архив Пензенской области. ф. 182. оп.1.д.2523, л.330.

Литература

• Журнал Московской Патриархии 1932, № 11-12, с. 4.
• ФПС I № 206 с. 8.
• ФПС II с. 4.
• ФПС IV с. 6.
• ФПС V № 167.
• ФАМ I № 231, с. 18.
• Уральские Церковные Ведомости (Обновлен.) — 1928. — № 5-6. — С. 8.
• Списки архиереев 1897—1944 гг. Патриарха Алексия, с. 22, 62.
• Православная Мордовия в лицах: Материалы к энциклопедии «Православная Мордовия». Вып. 1 / Авт.-сост. С. Б. Бахмустов. — Саранск, 2003.
• Зелев С. В. Сурская Голгофа. Пензенская епархия в годы гонений (1917—1941). — Пенза, 2007.
• Дворжанский А. И. История Пензенской епархии. Книга первая: исторический очерк. — Пенза, 1999.
• Зелев С. В. Святой старец Иоанн Оленевский и его время. — Пенза, 2008.
• Протоиерей Николай Марычев. Житие иеросхимонаха Павла в западне советского безбожия. — Задонский Рождество-Богородицкий монастырь, 2006.

Ссылки

• [k-pravoslav.ru/smartsection+item.itemid+96.htm Из истории: Преосвященный Серафим (Юшков), епископ Кузнецкий.]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_2900 Серафим (Юшков)]
• [drevo-info.ru/articles/13859.html Древо]

Отрывок, характеризующий Серафим (Юшков)

Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.