Ю, Кристофер
| Кристофер Ю | |
| англ. Christopher S. Yoo | |
 | |
| Страна: | |
|---|---|
| Научная сфера: |
право, информатика |
| Место работы: |
Hogan Lovells, Университет Вандербильта, Пенсильванский университет |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Гарвардский университет, Калифорнийский университет, Северо-Западный университет |
Кристофер С. Ю — профессор права, связи, вычислительной техники и информатики школы права Пенсильванского университета, а также основатель и директор Центра технологий, инноваций и конкуренции[1]. Он известен благодаря работе в сфере технологического права, права СМИ и авторского права, в последней сфере его работы весьма часто цитируются[2]. Он пишет о правовом регулировании Интернета, экономике авторского права и несовершенной конкуренции. Ю является одним из самых ярых скептиков концепции сетевого нейтралитета, высказывается в пользу альтернативного подхода, который он называет «диверсификация сети». Он также изучал историю унитарной исполнительной власти в США.
Содержание
Биография
Профессор Ю получил высшее образование в Гарвардском университете (диплом с отличием), где участвовал в программе национальных заслуг. Затем он перешёл в школу менеджмента Андерсена Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, где выучился по программе магистра делового администрирования, а в 1995 году окончил Северо-Западный университет, факультет права (magna cum laude). После окончания учёбы он стал клерком судьи Артура Раймонда Рэндольфа в Апелляционном суде Округа Колумбия, а затем судьи Верховного суда США Энтони Кеннеди. Он также занимался юридической практикой в компании Hogan Lovells, Вашингтон.
С 1999 по 2007 год Ю был профессором школы права Университета Вандербильта. С 2005 по 2007 год Ю руководил университетской программой права технологий и развлечений. В течение 2006—2007 учебного года он также был приглашённым профессором школы права Пенсильванского университета. В 2007 году он принял назначение в качестве постоянного профессора Пенсильванского университета. Ю также получил вторичное назначение в школу коммуникаций Анненберга того же университета[3], а в 2010 году — ещё в школу инженерии и прикладных наук. Начиная с 2005 года Ю десять раз выступал перед Конгрессом, Федеральной комиссией по связи и Федеральной комиссией по торговле. Он является членом Американской ассоциации права и экономики, Ассоциации адвокатов федеральной связи и Национальной азиатско-тихоокеанско-американской ассоциации адвокатов.
Публикации
Книги
- Networks in Telecommunications: Economics and Law (Cambridge University Press 2009) (with Daniel F. Spulber)
- The Unitary Executive: Presidential Power from Washington to Bush (Yale University Press 2008) (with Steven G. Calabresi)
- Network Neutrality after Comcast: Toward a Case-by-Case Approach to Reasonable Network Management, in New Directions in Communications Policy 55-83 (Randolph J. May ed., Carolina Academic Press, 2009)
- Network Neutrality and Competition Policy: A Complex Relationship, in Net Neutrality or Net Neutering: Should Broadband Internet Services Be Regulated? 25-71 (Thomas M. Lenard & Randolph J. May eds., Springer, 2006)
Статьи
- Nonrivalry and Price Discrimination in Copyright Economics, 157 University of Pennsylvania Law Review 1801—1830 (May 2009) (with John P. Conley)
- Rethinking Broadband Internet Access, 22 Harvard Journal of Law and Technology 1-74 (Fall 2008) (with Daniel F. Spulber)
- Network Neutrality, Consumers, and Innovation, 2008 University of Chicago Legal Forum 179—262 (October 2008)
- Keeping the Internet Neutral?: Tim Wu and Christopher Yoo Debate, 59 Federal Communications Law Journal 575—592 (June 2007) (with Tim Wu)
- Copyright and Public Good Economics: A Misunderstood Relation, 155 University of Pennsylvania Law Review 635—715 (January 2007)
- Network Neutrality and the Economics of Congestion, 94 Georgetown Law Journal 1847—1908 (August 2006)
- Beyond Network Neutrality, 19 Harvard Journal of Law and Technology 1-77 (Fall 2005)
- Vertical Integration and Media Regulation in the New Economy, 19 Yale Journal on Regulation 171—300 (Winter 2002)
Напишите отзыв о статье "Ю, Кристофер"
Примечания
- ↑ [www.law.upenn.edu/academics/institutes/ctic/index.html]
- ↑ [www.leiterrankings.com/faculty/2008faculty_impact.shtml Brian LeiterTop Ten Law Faculties in Scholarly Impact, 2005-2008]
- ↑ [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:p9Hxy4Xt9CsJ:www.law.upenn.edu/cf/faculty/csyoo/cv.pdf+christopher+yoo&hl=en&ct=clnk&cd=2&gl=us&client=firefox-a]
Ссылки
- [www.law.upenn.edu/cf/faculty/csyoo/ Homepage at law.upenn.edu]
- [papers.ssrn.com/sol3/cf_dev/AbsByAuth.cfm?per_id=251605 Social Science Research Network Author Page for Christopher Yoo]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ю, Кристофер
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
