Гаврилов, Юрий Георгиевич
| ||||||||||||||||
Личная информация | ||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Полное имя: |
Юрий Георгиевич Гаврилов | |||||||||||||||
Дата рождения: | ||||||||||||||||
Место рождения: | ||||||||||||||||
Гражданство: | ||||||||||||||||
Хоккейная школа: |
«Старт» (Ульяновск) | |||||||||||||||
Позиция: | ||||||||||||||||
Клуб(ы): |
Волга (Ульяновск) 1966-1969 | |||||||||||||||
игр/статистика: |
250 // 2 | |||||||||||||||
Сборная: |
СССР 1973-1987 | |||||||||||||||
Звания: | ||||||||||||||||
Награды и медали
|
Юрий Георгиевич Гаврилов (25 марта 1948) – Заслуженный мастер спорта СССР (хоккей с мячом), трёхкратный чемпион мира.
Содержание
Биография
Ю. Г. Гаврилов – воспитанник ульяновского хоккея с мячом. Выступал за команды «Старт» (Горький) «Волга» (Ульяновск) и СКА (Хабаровск).
Привлекался в сборную СССР, в составе которой трижды стал чемпионом мира.
Тренерская карьера
С 1981 года на тренерской работе.
1981/82-1983/84 – тренер «Старта» (Горький)
1984/85 – 1986/87 – старший тренер «Ракеты» (Казань),
1987/88-1993/94 – старший тренер «Старта» (Горький)
Второй тренер молодёжной сборной СССР 1990 года. При его участии молодёжная сборная СССР стала чемпионом мира 1990 года.
1994/95 – главный тренер «Молилла ГИФ» (Швеция);
1998/99 – главный тренер «Ракеты» (Казань);
1999/2000 – 2000/2001 – старший тренер «Водника» (Архангельск);
2001/2002 – главный тренер «Волги-УАЗ» (Ульяновск);
2002/2003 – тренер «Зоркого» (Красногорск);
2004/2005 – главный тренер «Стьернана» (Швеция);
2007/08 – главный тренер «Динамо-Сыктывкар» (Сыктывкар).
С сезона 2011/12 – тренер «Старта-2»
Достижения
– Серебряный призёр чемпионата СССР – 1972, 1980
В списке 22 лучших игроков сезона – 1974, 1975, 1976, 1977, 1978, 1979, 1980, 1981
– Чемпион мира – 1975, 1977, 1979
Напишите отзыв о статье "Гаврилов, Юрий Георгиевич"
Ссылки
[start-hc.ru/klub/start-2.html Ю. Г. Гаврилов ] на сайте ХК «Старт»
|
Отрывок, характеризующий Гаврилов, Юрий Георгиевич
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.