Харитон, Юлий Борисович

Юлий Борисович Харитон
Почтовая марка России, 2004 год
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Место смерти:	Саров, Российская Федерация
Научная сфера:	теоретическая физика
Место работы:	ЛФТИ, ИХФ, ВНИИЭФ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1935)
Учёное звание:	академик АН СССР (1953), академик РАН (1991)
Альма-матер:	Ленинградский политехнический институт
Научный руководитель:	Н. Н. Семёнов
Известен как:	один из создателей советских атомной и водородной бомб
Награды и премии:	Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (1982)

Ю́лий Бори́сович Харито́н (14 (27) февраля 1904, Санкт-Петербург, — 18 декабря 1996, Саров) — советский и российский физик-теоретик и физикохимик. Трижды Герой Социалистического Труда (1949, 1951, 1954).

Один из руководителей советского проекта атомной бомбы. Лауреат Ленинской (1956) и трёх Сталинских премий (1949, 1951, 1953).

Происхождение

Юлий Борисович Харитон родился в Петербурге 14 февраля (27 февраля по новому стилю) 1904 года в еврейской семье. Его отец, Борис Осипович Харитон, был известным журналистом, высланным из СССР в 1922 году, после присоединения Латвии к СССР в 1940 году осуждённым на 7 лет ИТЛ и умершим двумя годами позже в лагере. Дед, Иосиф Давидович Харитон, был купцом первой гильдии в Феодосии; сестра отца, Этля (Адель) Иосифовна Харитон, была замужем за историком Юлием Исидоровичем Гессеном (их сын — журналист и сценарист Даниил Юльевич Гессен). Двоюродный брат (сын другой сестры отца) — журналист и корреспондент «Известий» Давид Ефремович Южин (настоящая фамилия Рахмилович; 1892—1939).

Мать, Мирра Яковлевна Буровская (во втором браке Эйтингон; 1877—1947), была актрисой (сценический псевдоним Мирра Биренс), в 1908—1910 годах играла в МХАТе. Родители развелись в 1907 году, когда Ю. Б. Харитон был ребёнком, его мать в 1912 году вторично вышла замуж за психоаналитика Марка Ефимовича Эйтингона и уехала в Германию, оттуда в 1933 году — в Палестину. Борис Осипович воспитывал сына сам.

Биография

С 1920 по 1925 год — студент электромеханического факультета Политехнического института, с весны 1921 — физико-механического. С 1921 года работал в Физико-техническом институте под руководством Николая Семёнова.

В 1926—1928 годах стажировка в Кавендишской лаборатории (Кэмбридж, Англия). Под руководством Эрнеста Резерфорда и Джеймса Чедвика получил степень доктора наук (D.Sc., Doctor of Science), тема диссертации «О счете сцинтилляций, производимых альфа-частицами».

С 1931 по 1946 год — руководитель лаборатории взрыва в Институте химической физики, научные работы по детонации, теории горения и динамике взрыва.

С 1935 года — доктор физико-математических наук (по совокупности работ).

В 1939—1941 годах Юлий Харитон и Яков Зельдович впервые осуществили расчет цепной реакции деления урана.

Участвовал в атомном проекте с 1945 года, распоряжением ГКО СССР от 20 августа 1945 года № 9887сс/ов «О специальном комитете [по использованию атомной энергии] при ГКО» был включён в состав Технического совета Специального комитета. Ему в составе группы учёных (А. И. Алиханов (председатель), Л. Д. Ландау, А. Б. Мигдал, С. А. Рейнберг, М. А. Садовский, С. С. Васильев и А. П. Закощиков) на заседании 30 ноября 1945 года было поручено проанализировать все имеющиеся материалы о последствиях применения атомных бомб в Хиросима и Нагасаки и определить эффективность фактора взрывной волны, фактора теплового и фактора радиоактивного излучения.

С 1946 года Харитон — главный конструктор и научный руководитель КБ-11 (Арзамас-16) в Сарове при Лаборатории № 2 АН СССР. К работе над реализацией ядерно-оружейной программы под его руководством были привлечены лучшие физики СССР. В обстановке строжайшей секретности в Сарове велись работы, завершившиеся испытанием советских атомной (29 августа 1949) и водородной (12 августа 1953) бомб. В последующие годы работал над сокращением веса ядерных зарядов, увеличением их мощности и повышением надёжности.

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

Член КПСС с 1956 года.

С 1946 года — член-корреспондент, с 1953 года — академик Академии наук СССР. Депутат Верховного Совета СССР 3—11 созывов.

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве (9 участок).

Награды

• трижды Герой Социалистического Труда (29.10.1949; 08.12.1951; 04.01.1954)
• шесть орденов Ленина (29.10.1949; 11.09.1956; 07.03.1962; 27.02.1964; 26.02.1974; 24.02.1984)
• орден Октябрьской Революции (26.04.1971)
• орден Трудового Красного Знамени (10.06.1945)
• орден Красной Звезды (24.09.1944)
• медали
• Ленинская премия (07.09.1956)
• Три Сталинские премии (29.10.1949, 06.12.1951, 31.12.1953)
• Золотая медаль имени И. В. Курчатова (1974)
• Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова (1982)

Память

• Как дань памяти учёного в городе Саров ежегодно с 1 марта 2001 года проводится научная конференция школьников со всей России: Школьные харитоновские чтения.
• Бюст Ю. Б. Харитона установлен в Санкт-Петербурге на Аллее Героев Московского парка Победы.
• На доме 9 на Тверской ул., в котором он жил в Москве, 28.11.2004 установлена мемориальная доска (скульптор Г. С. Потоцкий).
• В 2004 году была выпущена почтовая марка России, посвященная Харитону.
• В Санкт-Петербурге есть улица Академика Харитона. Улица с таким же названием есть в Сарове.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Могила академика Харитона на Новодевичьем кладбище

Библиография

• Харитон Ю. Б., Шальников А. И. Механизм конденсации и образование коллоидов. — М.: ГТТИ, 1934. — 66 с. — 2 000 экз.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10677 Харитон, Юлий Борисович]. Сайт «Герои Страны».

• Н. Фукс [ufn.ru/ufn34/ufn34_6/Russian/r346f.pdf Рецензия на книгу Ю.Б. Харитона и А.И.Шальникова «Механизм конденсации и образование коллоидов»] // Успехи физических наук. — 1934. — № 6. — С. 819—820.
• [ufn.ru/ru/authors/khariton_yu_b/ Юлий Борисович Харитон] в журнале «Успехи физических наук» (см. также [ufn.ru/ru/authors/hariton_yu_v/ здесь] и [ufn.ru/ru/articles/1987/4/g/ здесь])
• Харитон Юлий Борисович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52594.ln-ru Профиль Юлия Борисовича Харитона] на официальном сайте РАН
• Храмов Ю. А. Харитон Юлий Борисович // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 288. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Харитон, Юлий Борисович

– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.