Ватасэ, Юу
| Юу Ватасэ | |
 | |
| Рождение | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Направление | |
| Известные работы | |
| Награды |
Премия Shogakukan |
| [www.y-watase.com/ Официальный сайт] | |
Юу Ватасэ (яп. 渡瀬悠宇 Ватасэ Юу?, 5 марта 1970, Осака) — мангака, рисующая сёдзё-мангу (мангу для девушек). Известна в первую очередь как автор манги «Fushigi Yugi» («Таинственная игра»).
Содержание
Биография
Ватасэ Юу — родилась 5 марта 1970 недалеко от города Осаки и жила там до того, как переехала в Токио, чтобы осуществить свою мечту о создании манги.
Юу дебютировала в возрасте 18 лет в журнале «Shojo Comic» — ей первой мангой стала «Pajama de Ojama» («Суета вокруг пижамы») (1989). После этой работы был определён основной круг мотивов будущих работ Ватасэ — романтика, мистика и комедия[1].
В 1991 году Ватасэ начала выпускать реалистичную романтическую сёдзё-мангу «Shishunki Miman Okotowari» («Детям до 16-ти строго воспрещается!») (1991), к которой она затем дописала продолжение «Zoku Shishunki Miman Okotowari» («Детям до 16-ти всё ещё воспрещается!») (1992—1993) и окончание «Shishunki Miman Okotowari — Kanketsu Hen» (1998). Этот манга-сериал был весьма популярен, и по его мотивам Мэгуми Нисидзаки написал серию повестей, иллюстрации к которым нарисовала сама Ватасэ.
Мировую известность Ватасэ получила благодаря мистико-романтическому манга-сериалу «Fushigi Yugi» (1992—1996). В нём к списку обычных мотивов мангаки добавились фэнтези и драматизм. В 1995—1996 годах студия «Studio Pierrot» выпустила телесериал по мотивам первой части этой манги, который до сих пор считается одним из лучших сёдзё-телесериалов в истории аниме и имеет множество фанатских сайтов в интернете.
Следующим большим проектом Ватасэ стал мистико-романтический манга-сериал «Ayashi no Ceres» («Таинственная Церера») (1996—2000), который также был экранизирован студией «Studio Pierrot» в 2000 году.
С 2000 года Ватасэ публикует свой новый реалистический манга-сериал — Imadoki! («Сейчас!»).
В настоящее время она закончила приквел к «Fushigi Yugi» — мангу «Fushigi Yugi Genbu Kaiden».Сейчас работает над другим приквелом к «Fushigi Yugi»-Fushigi Yugi — Curious Tales of the Byakko.
Помимо больших сериалов, Ватасэ создала также два мини-сериала — «Epotoransu! Mai» (1994—1995) и «Appare Jipangu!» («Прекрасная Япония!») (1997—1998), — а также множество коротких манга-рассказов, объединённых в сборники «Masterpiece Collection» (1990—1994) и «Yuu-topia Collection» (1997—1998).
Список работ
- Alice 19th
- Appare Jipangu
- Ayashi no Ceres
- Epotoransu! Mai
- Fushigi Yugi
- Fushigi Yugi Genbu Kaiden
- Fushigi Yugi — Curious Tales of the Byakko
- Imadoki
- Oishii Study
- Pajama de Ojama (дебютная работа)
- Shishunki Miman Otokowari
- Zettai Kareshi
Напишите отзыв о статье "Ватасэ, Юу"
Примечания
- ↑ Иванов Б. А. Введение в японскую анимацию. — 2-е изд. — М.: Фонд развития кинематографии; РОФ «Эйзенштейновский центр исследований кинокультуры», 2001. — С. 298—299. — 396 с. — ISBN ISBN 5-901631-01-3.
См. также
- [www.y-watase.com/ Официальный сайт]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи о создателе манги. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ватасэ, Юу
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
