Ю Со Са Цецилия

Ю Со Са Цецилия (Цецилия Ю)
유 체칠리아
Рождение	1761(1761)
Смерть	23 ноября 1839(1839-11-23)
Почитается	Католическая церковь
Беатифицирована	1925 год
Канонизирована	1984 год
В лике	святой
День памяти	20 сентября
Подвижничество	мученичество

Ю Со Са Цецилия или Цецилия Ю (кор. 유 체칠리아, 1761 г., Сеул, Корея — 23.11.1839 г., Сеул, Корея) — святая Римско-Католической Церкви, мученица.

Биография

Цецилия Ю родилась в Сеуле в 1761 году. Цецилия Ю была женой католического мученика Чон Як Йонга Августина, который погиб за исповедание христианства в 1801 году. В католичество Цецилию Ю обратил её муж вскоре после их замужества. В 1801 году Цецилия Ю была арестована вместе со своим мужем и детьми. Через некоторое время она вместе с детьми была освобождена из-за заключения, после чего Цецилия Ю стала жить у своего сына Павла Чона.

19 июля 1839 года Цецилия Ю была арестована в Сеуле. В то время ей было 78 лет. Её пытали, чтобы она отреклась от католичества. Она просила, чтобы её обезглавили как и мужа, но по корейским законам того времени данная казнь не применялась к пожилым людям. Цецилия Ю умерла в тюрьме 23 ноября 1839 года. Позднее мученическую смерть приняли её сын Павел Чон и дочь Елизавета Чон.

Прославление

Цецилия Ю была беатифицирована 5 июля 1925 года Римским Папой Пием XI и канонизирована 6 мая 1984 года Римским Папой Иоанном Павлом II вместе с группой 103 корейских мучеников.

День памяти в Католической Церкви — 20 сентября.

Источник

• [english.cbck.or.kr/newsletter/2982 Catholic Bishops’ Conference of Korea Newsletter No. 68 (Fall 2009)] (англ.)

Ссылки

• [saints.sqpn.com/saint-cecilia-yu-sosa/ Saint Cecilia Yu Sosa] (англ.)

Отрывок, характеризующий Ю Со Са Цецилия

– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.